– Смотри на меня, – шептал Ридэль. – Представь, как мы будем с тобой вместе.
Не открывая глаз, она ждала продолжения. Но его почему-то не последовало. Послышался глухой звук и Алиенора очнулась. Эрграйдос упал, распластавшись на земле и широко раскинув крылья.
– Зараза такая! – в сердцах закричала она. – Это тебе яд в голову ударил?!
Больше никаких минуточек слабости! Глупости всё это. Ничего у неё от этого мужлана не замирает. Не покалывает и не кружится. Хотя ладно: покалывает. Этот шкаф ей руки оттянул, пока она его тащила!
Шипя и ругаясь, Алиенора расстелила на земле подаренный Эрграйдосом плащ и, упираясь, закатила на него дракона. Оттащила подальше от пещеры. Мало ли что! А потом запечатала зияющий выход магией. Думать о том, что внутри остался ставший полностью беспомощным зверь, она старалась поменьше. Зверь ядовит и таких не жалеют. Да, теперь он обречён на медленную мучительную смерть, но тут уж ничего не поделаешь. Как там его назвал Ридэль: ш-экатт? Он бы загрыз их не раздумывая. А ей нужно что-то делать с бессознательным драконом. Придётся откачивать. И у неё на этот счёт плохие предчувствия.
***.
Она молодец! Алиенора с гордостью обозрела дело рук своих. Вполне крепкий навес приютился под деревьями, цепляясь одним краем за ветви и сучья, а вторым опираясь на импровизированные столбики. Получилось не так чтобы ловко, палки-опоры и вовсе вышли кривовато – она их рубила из подручных материалов, а точнее: из веток, до которых смогла дотянуться – но учитывая первый опыт в таком деле и скудные условия… Шалаш удался́!
Под навесом лежал Ридэль, по-прежнему без сознания, на подстилке из принесённых ею листьев и наломанных веток. Привести в чувство дракона ей не удалось ни заклинаниями, ни уговорами, ни похлопываниями по щекам. Сначала Алиенора делала последнее с осторожностью, потом увлеклась. Пришлось оставить покусанного воина отлёживаться, уповая на его драконью крепкость. А сама занялась удобствами.
Раненному она стремилась сделать постель поудобнее и ветки таскала до упаду. Руки-ноги тряслись, так как бегать за пригодной подстилкой оказалось далеко. Рощица возле пещеры была мо́роком, после исчезновения она оставила вместо себя пару чахлых кустов (их Алия ободрала в первую очередь), а другая хоть и маячила неподалёку, на деле вымотала силы расстоянием. С каждой ходкой оно словно бы увеличивалось. Не удивительно, ведь бегала она в сапогах на несколько размеров больше. Торопилась, сбивалась с ног, прыгала за ветками. Ветки крушила двуручником Ридэля. Когда Эрграйдос придёт в себя, Алиенора очень надеялась, что он её за это не убьёт. Мужской пол ревностно относится к своим железякам!
Впрочем, когда она дико устала и взопрела, ей стало всё равно. Она обозлилась. Да пусть хоть убивает! Для него же старается вообще-то. А как мужики такую тяжесть день-деньской таскают, да ещё дерутся при необходимости, ей теперь было непонятно. Картины брутальных воинов, эффектно взмахивающих мечами, стремительно утратили былую привлекательность. Ругаясь себе под нос, Алиенора скинула сапоги и носилась босиком с охапками подстилки. С другой стороны, если подумать, то мужчин никто не заставляет. Дерутся они по собственному желанию и мечи выбирают с пылом мальчишек, налетевших на подарки в канун праздника. Так что… пусть тренируются.
Окончательно убегавшись, она с трудом затащила Эрграйдоса на импровизированное ложе и рухнула рядом, тяжело дыша. В голову пришло, что себе веток она как раз не натаскала. Придётся спать или на голой земле или, презрев приличия, под боком дракона. Представив, что сейчас нужно снова бегать и рубить, Алиенора застонала. Только не это! Пусть так. Ляжет с краешка, благо император в бесчувствии и не шевелится. Стыд она переживёт, потому что сил совсем не осталось.
