Бэрримор залаял, и залаял в особой тональности. Сейчас это был лай, означающий «Внимание! Опасность!»
Леонид поспешил: вдруг кто-то угрожает собаке палкой, ножом, а то и пистолетом. Мимо цветника шла дорожка к остановке, и в это время народ уже тянулся к первому трамваю.
Действительно, народ был. Человек десять. Но они никуда не шли. Стояли и смотрели на фонарь. И Бэрримор лаял не на них, а на тот же фонарь. Вернее, на висящего на фонаре человека.
Удавленник? Три-четыре раза в год в Парке находили повешенных, которых после короткого следствия зачисляли в самоубийцы.
Подходить к удавленнику Леонид не торопился. Просто хотел приглядеться. Взяв Бэрримора на поводок, обошел фонарь кругом. Да уж: к ногам удавленника были привязаны динамитные шашки – во всяком случае, в кино их называют динамитными шашками. Или не динамитными, а тротиловыми? В общем, взрывчатка, она и есть взрывчатка. И часы – большой механический будильник поверх шашек взрывчатки на левой ноге.
Народ тоже не подходил близко. Кучковался в тридцати шагах, перешептывался, но громко говорить остерегался. Да и что тут скажешь? Главное – под взрыв не попасть.
Наконец, мужичок бывалого вида сказал:
– Если рванет, то и нас достанет. Лучше подальше отойти, поберечься. Не ровён час…
Леонид послушался. И сам отошёл, и Бэрримора отвёл. Но прежде сделал несколько снимков на мобильник. Мобильник был неплохим, новым, подаренным Леониду на новый год взамен умершего от старости, и потому удавленник вышел ясно и четко. Отдельно он снял крупным планом лицо, но тут уже оптика (или электроника?) обеспечить международный стандарт не могла. Впрочем, если не привередничать, всяк мог узнать удавленника: во время прошлых выборов в Думу плакатами с его изображением был обклеен весь город: «Губернатор поддерживает! Поддержи и ты!»
А теперь губернатор никого не поддерживал. Кого уж тут поддержишь, когда сам болтаешься в петле, а к ногам привязана взрывчатка с будильником?
– Ты бы, парень, полицию вызвал, что ли, – сказала ему женщина, стоявшая неподалеку.
– Аккумулятор разрядился, – ответил Леонид. – А у вас что, мобильника нет?
– Есть, как нет. Но тоже… Аккумулятор… И деньги на счету кончаются.
Похоже, у всех собравшихся были проблемы с мобильниками. Ничего удивительного: люди кругом занятые, а полиция звонившего непременно в свидетели запишет, и хорошо, если в свидетели. Не бродяжка висит, никому не нужная – губернатор! Полиции ведь задержать кого-то необходимо, хотя бы для отчёта, задержать и посадить. Потом, может, и разберутся, и выпустят, но то будет потом. К вечеру. Через неделю. Через год. А народу работать приходится. Деньги зарабатывать. С самого утра. Время пошло.
И народ начал потихоньку расходиться. К трамваю.
Пошёл и Леонид – просто подальше. «Осколки гранаты Ф-1 сохраняют поражающую силу на расстоянии до двухсот метров» – вспомнилось из школьных уроков начальной военной подготовки. Насчёт самодельных взрывных устройств уверенности не было, но лучше перестраховаться.
Одни уходили, другие по той же тропинке приходили, и кто-то всё-таки позвонил в полицию. Из чувства долга, из сострадания, по глупости или право имел.
Леонид сидел на скамейке как раз в двухстах метрах от висельника, даже дальше. Подъехал полицейский уазик-луноход, потом полицейский «форд», затем фургон МЧС, затем фургон без опознавательных знаков. Из машин выходили люди, кто в форме, кто в штатском. Людей отогнали в сторону, подальше от места происшествия.
