«Рим». Мир сериала - страница 8

Только гражданам, да?

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: А у тех, кто в сенате заседал, еще и красная полоса была, да?

К. Жуков: Белая тога с одной или двумя красными полосами – сразу видно по лычкам, какой ты начальник. Так вот, Катон почему-то шляется все время в черной тоге. У него что, траур по Республике? Рановато еще.

Далее по ходу серии сенаторы пытаются подговорить Помпея, который следит за порядком в Риме, порвать с Цезарем и напасть на него, потому что он ведет незаконную войну в Галлии…

Д. Пучков: А почему незаконную?

К. Жуков: Ну, потому что все боялись, что сейчас Цезарь там награбит, вернется домой при больших деньжищах и все под себя подгребет. Боялись они не напрасно…

Д. Пучков: Так и вышло.

К. Жуков: Ну что значит – так и вышло? «Так и вышло» немножко раньше, потому что незадолго до этого умер Сулла, который сделал то же самое. Республика в это время уже почти прекратила свое существование, правила не аристократия, а натуральная олигархия, и вопрос заключался лишь в том, кто из олигархов перегрызет глотки всем остальным и заберется на трон. И тут, конечно, была очень важна республиканская риторика, потому что res publica – «общее дело».

Д. Пучков: Коза Ностра.

К. Жуков: Да, Cosa Nostra, кто не знает – это прямой перевод. «Мы тут все граждане, даешь классовый мир, корпоративистское государство! Постоим за общее дело!»

Кстати говоря, захватив власть, Цезарь никогда не говорил, что он что-то сделал с республикой. Государство продолжало называться республикой и позже при императорах, а правильнее сказать в период принципата. Потому что император – это воинское звание, а «на гражданке» они предпочитали именоваться «принцепс», т. е. старший.

Итак, пока сенаторы плетут интриги, мы знакомимся с евреем-лошадником Тимоном, одетым, как и его подручный, черт-те во что. Если тоги главных действующих лиц похожи на правду, то одежда простолюдинов вообще непонятно откуда взята.

Д. Пучков: А выглядит отлично!

К. Жуков: Да, выглядит очень круто, потому что сделано с большой любовью к персонажам. Только аналогов в истории это не имеет. Тимон – еврей, он должен одеваться в нормальную еврейскую одежду, ну или, если он порвал окончательно со своими корнями, – в римскую. Других вариантов нет. Но ему там такого навертели! А у его подручного – здоровенного амбала – поверх серой от грязи рубашечки приделаны кольчужные наплечники. Зачем? Вот просто интересно, какую функцию они должны выполнять? Бандитских погон, что ли?

Д. Пучков: Не похоже, да.

К. Жуков: Тимон появился не просто так: он привел белого мегажеребца, которого заказала его патронесса Атия, мать будущего императора Гая Октавиана Августа.

Д. Пучков: Родственница Цезаря?

К. Жуков: Да, племянница, если быть точным. Атия незамедлительно овладевает этим евреем-лошадником Тимоном.

Д. Пучков: В позе «Атия сверху».

К. Жуков: Да. Причем она, так сказать, включает вентилятор на приводе из двух рабов, потому что рабов никто не стесняется – это не люди. Ну, вентилятора же никто не будет стесняться, в самом деле. Жеребца, которого она припасла в подарок дяде, то есть Юлию Цезарю, должен отправить самоходом в Галлию ее сынок Гай Октавий.

Д. Пучков: Отважный поступок – сынка не жалко черт-те куда в какие-то дикие пустоши отправлять?

К. Жуков: Это, конечно, придумка, потому что ему в это время было 11 лет. Он был совсем еще маленький. Нам же показали мальчишку лет пятнадцати. Атию же изобразили такой оторвой, что вообще сил нет! Конечно, она постоянно находится в центре внимания: интригует, несет какую-то пургу, всех разводит, грузит. В общем, все время ждешь, что она еще отчебучит.