Вот только моя эйфория омрачалась видением тети Люси в рабочем халате и со шваброй в руках. Надо же было так столкнуться…
И мои надежды на то, что она не узнала меня под чужой личиной, не оправдались.
– А! Явилась… Шалава! Думала, я тебя под раскрашенной мордой не узнаю? – выбежала она в крохотный коридорчик, стоило мне объявиться в ее доме. – Вся в мать пошла! Вот что, Сабинка, мне такой позорницы в квартире не нужно. Не хватало еще, чтобы соседи болтать начали.
– Тетя, ты выгоняешь меня?
– Да! Хотя…, – на секунду замялась младшая сестра моего непутевого папаши. – Не такая я гнида, чтоб племянницу на улицу выставлять. Тебе сколько учиться еще?
– До конца мая. В последних числах диплом и выпускной вечер.
– Ладно уж. Выпускной отпляшешь и поезжай обратно в деревню. Или куда хошь. Но мою жилплощадь освободишь. И без того тебя три года кормлю.
– Хорошо, тетя, – не стала спорить и ругаться с ней.
– Я отпуск за свой счет взяла. Завтра с утреца на дачу еду. В июне приеду, чтоб тебя тута не было, – с укором глядела она на меня. – Будешь съезжать, ключи в почтовый ящик кинь, – добавила родственница.
Тетя Люся уехала, а я начала готовиться к сессии и защите диплома.
Первым экзаменом в расписании числилась клиническая лабораторная диагностика. Только погрузилась в повторение материала о микроскопическом исследовании биологического материала крови, как в дверь позвонили.
– А… ты Лунда привез! – углядела я кошачью морду, выглядывающую из-под пиджака незнакомого взрослого парня. Парень был черноглазым, симпатичным и похожим на заучку, возможно, за счет круглых очков.
Когда он доставал упирающегося вислоухого, невольно зацепилась взглядом за мужские кисти с длинными пальцами и аккуратно подстриженными овальными ногтями.
– Почему Лунд? – все еще сражался он с котенком. Тот никак не хотел вылезать из своего укрытия.
– Порода в Шотландии была выведена. Вот я и подумала дать ему имя по названию какого-нибудь шотландского города.
– Ясно, – наконец отцепил гость от своей черной водолазки зверюшку. – Только Лунд – он в Швеции находится, а не в Шотландии.
– Упс…, – забрала я у него котенка, любуясь своим приобретением. – Ты, наверное, решил, что я полная тупица.
– Наоборот, – спокойный, мягкий мужской голос, словно гладил меня, приятно тревожил. – Уверен, твои ровесницы вообще никогда не слышали о Лунде. Меня, кстати, зовут Герман. Герман Ушинский, – представился он.
– А я Сабина. Сабина Торопова.
1988 год
– Ты, наверное, замерз? – спросила Сабина. – Могу чаю предложить.
– Не откажусь. На улице действительно зябко, – обрадовался предлогу задержаться в квартире и получше узнать девушку.
Она выдала мне тапочки, провела на кухню. Опустила Лунда на пол, котенок тотчас принялся исследовать крохотное пространство. А я занял один из двух табуретов.
– Вислоухие дорого стоят, – не мог не заметить диссонанса. Обитатели этого дома явно жили более чем скромно.
– Мне просто повезло, – поставила Сабина чайник на плиту и осталась стоять возле столешницы. – Увидела объявление в газете. Некондиционный котенок в помете. Что-то там с ушами не так. Отдавали за символическую плату. А мне как раз стипендию выдали, я сразу и поехала по адресу. Первой успела. Но мне его тогда не отдали, сказали, прививки нужно сделать сначала. Ты бы видел квартиру, куда я за Лундом приезжала…
– Министерская? – невероятно нравилось смотреть мне на девочку. Вся она нравилась. Такая домашняя и уютная в своем растянутом свитере и тапках с помпонами.
