В комнату прорывался прохладный воздух, с улицы доносились голоса ранних пташек, которые с детьми вышли погулять на пляж, а она все лежала и лежала. Она знала, что должна встать, собраться, пойти на работу, проследить, чтобы все машины работали правильно, подсчитать то, что необходимо… Нет, ничего она не должна, вдруг подумалось ей. Она ничего не должна, потому что все это не имеет смысла. А не имеет смысла, потому что сегодня утром Клэр поняла: Фаусто не вернется.
На глаза навернулись непрошеные слезы. Она даже не попыталась их стереть. Фаусто не вернется, и ей пора было с этим смириться.
Что-то пошло не так – это стало ясно еще в ту ночь, когда они наблюдали его отбытие. Аппарат, который они собрали, на самом деле мог «оседлать» импульс и развить сверхсветовую скорость. Если бы все было нормально, то он бы вернулся максимум через час. Однако Клэр не покидала надежда, что, возможно, просто он по какой-то причине застрял на Арисе, может, ввязался в какую-то переделку – такое постоянно показывают в сериалах. Вот разберется Фаусто с тем, с чем ему пришлось столкнуться, и тут же вернется. Каждую ночь Клэр возвращалась к лаборатории, где они столько времени работали в тайне, стараясь победить саму природу, но корабль так и не вернулся. И сегодня Клэр окончательно поняла: он никогда не вернется.
Слезы снова потекли по щекам, падая на подушку и делая ее неприятно мокрой, но Клэр даже не сделала попытки шелохнуться. Какой смысл вставать, если Фаусто больше нет?
За все время работы, Клэр не успела заметить, как сильно привязалась к нему. Фаусто был не только очень талантливым, но и веселым, и остроумным. Он скрашивал ей темные дни, наполненные только отчаянием и желанием достичь чего-то, чего раньше ни один человек не достигал. Сама Клэр уже много раз была готова сдаться и отказаться от их замысла, но каждый раз, когда она опускала руки, именно Фаусто возвращал ей веру в себя и свой успех. И теперь, когда его больше нет, она понятия не имела, как может продолжать…
По правде говоря, они и не продолжали. Коллективно они решили, что Фаусто вполне мог заплутать, случайно промахнуться планетой и улететь несколько дальше, чем нужно, или вовсе попасть в какую-нибудь передрягу. Они пытались связаться с ним, но ответ не приходил. Это уже казалось дурным знаком, но если Фаусто, к примеру, вылетел за пределы системы Барнарда, то сеть вполне могла перестать там действовать или действовать, но с большим опозданием. Поэтому они решили подождать возвращения друга, и уже месяц ничего не делали.
Клэр с Бентом вернулись к работе на заводе, а вот Дэниэл ввязался в эту передрягу с существами на Малонии, безотчетным ужасом, пропавшими неделями и всем таким, что сулило конец света. Юный гений редко когда разговаривал с ними на какие-то личные темы, не относящиеся к работе, но Клэр было известно, что в прошлом он участвовал в спасении мира тогда, когда гармонианцы соединились с человеком и решили подчинить себе все расы. Конечно, в итоговой схватке он не участвовал, но он осуществлял техническую помощь тем, кто с ними боролся, и много чего изобрел. Так что неудивительно, что он и в этот раз, когда мир снова оказался на краю гибели, присоединился к команде. Они совсем мало общались с ним в эти дни, но девушка слышала, что кризис разрешился.
Слезы высохли, внутри нее забрезжила слабым лучом, пробивающимся через тучи, надежда. Конец света подошел к концу. Дэниэл должен был уже вернуться с Малонии, куда полетел с друзьями. Если кто-то и может придумать, как спасти Фаусто, который, возможно, заплутал где-то в космосе, так это Дэниэл. Она должна найти его. Должна поговорить.
