В этот момент она поняла, что не может расстаться с письмом. По крайней мере, пока. Что будет, если Ксавье Де Ла Вега не отнесется к нему с должным уважением? Что, если он выбросит его, даже не прочитав?
Собрав волю в кулак, Джордан положила конверт в дневник, вырвала страницу, вытащила ручку и написала номер своего мобильного телефона.
– Я останусь в номере «Жардин кросс таун» еще на несколько дней, после поеду на Майорку, а затем в Мадрид.
Она положила лист бумаги на стол.
– Если вы захотите связаться со мной, вот мой номер. – Она убрала вещи в сумку и перекинула ремень через плечо. – Спасибо, что уделили мне время, мистер Де Ла Вега.
И Джордан повернулась, чтобы уйти.
– Мисс Уолш.
Его глубокий властный голос заставил ее остановиться. Сердце забилось надеждой. Может, это прозрение? Дыхание остановилось, она обернулась… и тут же испытала разочарование.
Ксавье стоял, протягивая фотографию, которую она оставила на столе, – ту, где он был ребенком.
– Вы забыли это.
Отдышавшись, она покачала головой:
– Это ваше. Оставьте или выбросьте.
Джордан подошла к двери. Несколько мучительных секунд ее нервные пальцы возились с ручкой. Но Ксавье больше не называл ее по имени и не пытался остановить ее.
Когда она прошла мимо стола его помощницы, Лючия уже приподнялась со стула, но Джордан подняла руку:
– Спасибо, я справлюсь.
Напряжение было настолько сильным, что она первый раз глубоко вдохнула, лишь выйдя на улицу. Джордан шла через весь город, но никакое глубокое дыхание не могло снять груз с ее сердца.
Черт бы его побрал.
И что же ей теперь делать с письмом мачехи?
– Я нашел документы, – сказал Роберто Фуэнтес, адвокат и доверенный друг семьи Де Ла Вега уже более сорока лет. Он остановился, и волна беспокойства пробежала по коже Ксава.
Он встал из-за стола, плотно прижав мобильный к уху. Затем подошел к стеклянной стене с панорамным видом на залитый солнцем мегаполис. Невидящим взглядом уставился на городской пейзаж.
– И?..
– Вашу биологическую мать звали Камила Санчес.
Ксавье стало не по себе, хотя он и догадывался, что это правда. Внезапный приступ головокружения заставил его упереться ладонью в стекло.
– Ксавье?
– Я слышал вас, Роберто. – Он отошел от окна и вернулся к своему столу. – Она была родственницей моих родителей?
Снова долгая пауза.
– При всем уважении, Ксавье… Было бы лучше, если бы вы поговорили об этом с Еленой и Витторио. Они никогда не скрывали…
– Нет, – отрезал Ксавье.
Родители постоянно говорили, что очень любят его, и эта информация ничего не изменит. Все тридцать пять лет именно так и было. Потому что Витторио и Елена были хорошими людьми. Хорошими родителями.
Ксавье упорно трудился на протяжении многих лет, чтобы заставить их гордиться собой. Не все родственники принимали его за своего, и он работал еще усерднее, чтобы доказать, что он достоин имени Де Ла Вега.
Еще в детстве, видя, как их завуалированные насмешки расстраивали его маму, он стремился стать лучше любого из них.
Много лет спустя Ксавье иногда все же сталкивался с досадными предрассудками, но теперь с удовольствием утирал нос недоброжелателям своим непревзойденным успехом.
Нет. Несмотря на предложение адвоката, он не станет вовлекать в это дело родителей. Он защитит их. По крайней мере, до тех пор, пока не поймет, с чем – или, точнее, с кем – он имеет дело.
Он сел за стол. Этот дубовый стол ручной работы переходил от отца к сыну вместе с постом исполнительного директора через четыре поколения семьи Де Ла Вега уже более шестидесяти лет.
