От надвигающейся лавины мыслей Макса слегка передёрнуло. Он сделал глубокий вдох, пытаясь списать случившееся на… да на что угодно. К примеру, на скачок давления или нервный срыв. Лена чувствовала, что тот напряжён, и ей хотелось переключить его энергию на себя. Если честно, то ей хотелось его укусить, сильно, намного сильнее, чем как во время их любовных игр. Он этого целиком и полностью заслуживал. Ведь, одно дело – писать обобщённые эссе о женских «комплексах перед Богом», и совсем другое – весь вечер думать о конкретной девушке, да ещё и совсем этого не скрывать. Кто знает, что сейчас творится в его голове? Что видит он, смотря в эту белую плоскость над ними?…
– Ты сейчас прям как Лидия Павловна. – с «практически настоящей» улыбкой произнесла она. – Так же неподвижно лежишь и прожигаешь глазами дыру в потолке.
Макс тоже слегка улыбнулся, вернее, уголки губ дёрнулись сами собой. Желания Лены слышались в голосе, проявлялись в движениях рук, в её тонком запахе. Беременность наделила её особым влечением, вожделением, которое рядом с Максом просто вспыхивало. Всё же она укусила его, за мочку уха, но не сильно, слегка. Если уж кусать любимого человека, то именно так. После чего медленно провела языком от ключицы вверх, мимо мочки и до виска, стараясь, чтобы он почувствовал её дыхание. Она сама уже дрожала от возбуждения. Макс повернул голову и носом поправил её белокурую чёлку, затем прикоснулся ладонью к её щеке и поцеловал в аккуратные красивые губы. Движения ртов становились всё более интенсивными и затягивающими. Языки чувственно скользили друг по другу. Макс убрал руку от лица Лены и, раскинув пальцы, стал нежно гладить её спину, от попы и до лопаток. Он ощутил, как напряглись её продольные мышцы. Будучи и сам уже не в силах терпеть, Макс обхватил бёдра Лены, повернувшись к ней всем телом, и, стараясь не давить на живот, резко вошёл в неё. Она вздрогнула. Ритм его движений постепенно нарастал, и амплитуда становилась больше. Нарастали и стоны Лены…
Их секс был страстным выбросом эмоций, которые накопились за последнее время, был словами, которые возможно выразить только так. Никаких сомнений, никаких страхов – сейчас ничего подобного не существовало. Есть только любовный трепет, усиливающий чувственность их тел. Есть только они вдвоём…
Макс и Лена жадно упивались друг другом, и они совсем не спешили всё это прекращать…
– …чера новы… иглы привезли, не хочешь…оим де…чкам купить? – спросил приглушённым голосом продавец с операционной повязкой на лице. Его белый халат, заляпанный какими-то красно-чёрными пятнами, был застёгнут на все пуговицы и плотно облегал крупное тело. С виду мужик походил на нелепого хирурга-«мясника», но не страшного, а даже немного забавного.
– Что? – переспросил Макс, разглядывая шариковые ручки, лежавшие перед ним на широком прилавке. Их тут было много, очень много: четыре горизонтальных ряда штук по сто в каждом. На всех ценниках вместо чисел написано «лишь одна». Что это значит?… Внешний вид торговца его сейчас нисколько не удивлял. За спиной того, под навесом постройки, больше походившей на автобусную остановку, штабелями лежали квадратные картонные коробки, на каждой из которых были отпечатаны лица с выражениями различных эмоций. Некоторые очертания лиц напоминали Максу его самого.
– Девочкам, иглы. – повторил продавец, водя руками над товаром. Казалось, он был необычайно горд своим ассортиментом. – Они нарисуют папе дорогие картины.
