В одном из отчетов ФАА имелся раздел, в котором описывалось воздействие резкого торможения на пассажиров. Многие погибли мгновенно. Сила, швырнувшая их тела вперед, была настолько велика, что некоторые из них были обезглавлены, а другие погибли от разрыва ствола головного мозга. Те, кто выжил, подверглись воздействию иных, не менее страшных сил. Воздух вырывался из пробоин в фюзеляже с силой настолько мощной, что с людей стаскивало одежду и вырывало из глаз контактные линзы. Во время свободного падения часть пассажиров сгорели заживо, остальные были разрублены обломками самолета.
В другой папке Стефани наткнулась на список пассажиров. Проктор сделал несколько копий, причем рядом с большей частью имен имелись сделанные от руки пометки. Комментарии в основном касались повреждений, вызванных первым взрывом. Стефани пробежала глазами список – и вскоре нашла нужные ей имена.
Место 49A: Патрик, Сара
Место 49B: Патрик, Дэвид
Место 49C: Дуглас, Мартин
Место 49D: Патрик, Моника
Место 49E: Патрик, Эндрю
В хвостовой части «Боинга-747» места в салоне эконом-класса располагались по схеме три-четыре-три, и были разделены двумя проходами. Стоило ей увидеть напечатанные имена и их размещение в салоне «Боинга», как Стефани оцепенела. Она могла справиться с эмоциями, которые видела у других: моментальное отчаяние, длительное отчаяние, растерянность, ярость. С жестокой, клинической правдой справиться было куда сложнее. Отпечатанная типографским шрифтом статистика, причина смерти в скрепленном подписью свидетельстве, имена в списке пассажиров.
Она почувствовала на себе взгляд Проктора раньше, чем увидела его. Кит стоял в дверях.
– С тобой всё в порядке? – спросил он.
– Мне не спалось. Я тебя разбудила?
– Я слышал, как ты ходишь по кухне.
– Человек в кресле сорок девять-С, Мартин Дуглас, – сказала Стефани, глядя на имя между именами брата и матери. – Ты знаешь, кто он?
– Архитектор из городка под названием Юниондейл. Жил и работал на Манхэттене.
– Американец?
– Да.
Она медленно кивнула.
– Американский архитектор, обреченный на смерть из-за капризной выходки английской девчонки, о существовании которой он даже не подозревал…
– Не понимаю, ты это о чем?
– Там должна была сидеть я. Это место было забронировано на мое имя.
– Почему тебя там не оказалось?
– Это был семейный отпуск, но я отказалась лететь с ними. Сказала, что мне нельзя опаздывать к началу занятий в университете. Даже на сорок восемь часов, хотя, казалось бы, ерунда… Но не это было причиной, и они это знали.
– Что же было причиной?
Стефани грустно улыбнулась:
– Я даже не помню. Наверное, что-то мелочное и обидное.
– Это почему же?
– Потому что такой я тогда была. Озлобленной и строптивой. – Она посмотрела на Проктора. – Теперь я просто озлобленная.
– У Мартина Дугласа было бы другое место, Стефани.
– Может быть…
– Рейс был укомплектован почти полностью, но несколько мест оставались свободны. Даже будь ты на борту, он просто сидел бы где-то в другом месте, а число погибших увеличилось бы на одного человека.
– Сколько ему было лет?
– Если память мне не изменяет, тридцать три года.
– Он был женат?
– Нет.
– Вот и хорошо.
Интересно, выжил ли при первом взрыве кто-то из тех, кто сидел на сорок девятом ряду? Или даже при втором… Но стоило ей подумать о том, с какой скоростью пылающие обломки самолета падали в море, как она пожелала им быстрой смерти. Ведь при скорости столкновения в пятьсот миль в час спокойные волны внизу подобны граниту.
