Над аудиторией повисла тягостная тишина.
– Вот только ее до сих пор никто не создал. Знаете, почему? – Фокс обвел аудиторию тяжелым взглядом – Потому что это тяжело. Скучно и не богемно. Вот почему. И может не получиться. И деньги не самые большие. Нет, у нас, конечно, есть фонд, спонсоры, лаборатории… Но все равно хорошему программисту или изобретательному креативщику в сто раз больше заплатят в рекламной индустрии. И в Голливуде. И на Уолл-Стрит. И в политических командах Вашингтона. Да что там! Можно просто придумать компьютерную супер игру и за три дня заработать первый миллион! Без всякой микробиологии и копания в чужих кишках. Верно я говорю, а, чемпионы жизни? Каких-нибудь очередных покемонов или вроде того… А что, классно! – он несколько секунд помолчал – Главное при этом не думать о том, что 15 человек из 20-ти уже никогда не будут ловить этих ваших покемонов. Их увезут в холодный больничный подвал на специальном лифте… Да, забыл сказать. 80 % таких пациентов это дети в возрасте от восьми до тринадцати лет.
Над аудиторией пронесся едва слышный шелест голосов.
– Я знаю, знаю – в голосе мистера Фокса опять зазвучали желчные интонации – Кто-то из вас, конечно, поддастся романтическому порыву и останется в аудитории. Вот только он быстро бросит эту затею. Когда увидит, что другие уже давно паркуют алые кабриолеты на стоянке «Wieden+Kennedy». Получают «Оскара». Пьют шампанское на презентации очередных «Angry Birds» или «Tik Tok»…
Прозвенел звонок. И толпа моих однокурсников потекла к выходам. В непривычном скорбном молчании. Словно с похорон. Да оно и понятно.
Док перегнул палку. От его слов кто угодно захотел бы пить шампанское и парковать кабриолеты возле элитных офисов. А жившая ожиданием успеха юность Беркли и вовсе шарахнулась от него, как от чумного. Так что конкурентов у меня не было.
Спускаясь к нему по проходу, я не чувствовал ни душевного трепета, ни особой торжественности момента. Произошло то, что должно было произойти. Только и всего.
Правда, оставалось прояснить некоторые детали.
– Привет, мистер Фокс. Я Уэсли Брайтон. Мне интересно то, о чем вы говорили.
Он поднял на меня глаза, и его пробило на нервный смешок.
– Не смешите меня, молодой человек. На вас огромными буквами написано «рожден быть богатым».
– Так и есть – не стал спорить я – Именно с этого пункта я и хотел начать. Я сделаю то оборудование, которое вам необходимо. И «хард», и «софт»… Но меня интересует коммерческая сторона вопроса. Я обещал папе и маме стать миллионером…
– Это не тема для шуток. Речь идет о детских жизнях, юноша – торжественно просипел Фокс – О тысячах детских жизней…
– Это вы уже говорили – спокойно ответил я – Вот только мы живем в стране либерального капитализма. Вы сами, полагаю, получаете весьма приличные деньги за каждую операцию? Даже за ту, после которой детей увозят в холодный подвал. С бирочкой на большом пальце. Так же, док?
Теперь Фокс смотрел на меня с яростью. Уверен, что он попытался бы ударить меня. Но его спасло знание человеческой анатомии. И, возможно, некоторый жизненный опыт.
– Пошел вон… – процедил он сквозь зубы – Циничный засранец…
«Зато хоть детей не убиваю» – собрался ответить я. Но не успел.
– Да ладно, что с ним говорить? Пустая трата времени. Он же явно ничего не решает. Лучше свяжемся с его начальством и узнаем, что к чему – прозвучало совсем рядом. Прямо за моим левым плечом. Словно решил заговорить мой ангел-хранитель.
