«Роб Рой» на Балтике - страница 4

К счастью, мне удалось найти на дороге помощников, возможно, просто двоих бродяг. Они были мокрые и усталые, но пошли со мной к лодке, спрятанной под кустом ежевики. Там уже стояли зрители, на этот раз – коровы. Видимо, лодка отвлекла их от любимого занятия – носиться вдоль берега реки с задранным хвостом и яростным мычанием.

С помощью жестов я уговорил достойную старушку дать мне ночлег и втащил байдарку прямо в «спальню», кроватью в которой служила всего лишь солома и выданная мне овчина (как оказалось, густонаселенная); подушкой вполне могли послужить мое пробковое сиденье и макинтош. На ночь я получил также gröd (овсянку) и молоко – роскошь, которой не получишь в отеле. Таким образом, все четыре приема пищи сегодня оказались завтраками.

В комнате стоял один стул и два квадратных деревянных бруска; стены украшали зеленые ветви, которыми можно было отмахиваться от комаров. Хуже всего было то, что не было никакого света. Прекрасное начало ночи: перед сном сидеть часами в темноте, когда не с кем поговорить, а все мысли уже изнурены за день. Тем не менее, после медитации во мраке, когда рядом начал свой ночной концерт младенец, лампа была найдена. Для того, кто любит маленьких детей, справедливо будет слушать их крики не только в удобное время. В одной детской музыке не было бы беды, но я подвергся также упорным атакам войск, выдвигавшихся из своего лагеря в овечьей шкуре.

Если незваных гостей будет всего два или три, лучше всего дать им возможность идти своим путем, и они лягут спать после хорошего ужина; тогда их жертва тоже может уснуть. А вот с сотнями и тысячами так не получится. Засуньте штаны в чулки, повяжите платок на лицо (сделав отверстие для рта и носа), теперь руки поглубже в карманы – и, если сможете уснуть до того, как противник проберется в вашу крепость, то и слава Богу. Но если хоть один застрельщик появится до того, как вы крепко уснете, будьте уверены, что армия не сильно отстанет. Ваша оборона прорвана, фланги опрокинуты. Можно сдаваться, потому что ночь уже прошла.

В этих краях люди просыпаются рано. К пяти часам утра все домочадцы на ногах, и я тоже. Здесь не водится ни туалета для разных дел, ни зеркала, чтобы посмотреть на свою физиономию. Нет и тазиков, омовение производится в озере. Помню, как давным-давно, в суровой северной Норвегии, мы втроем вышли умываться, одетые только в шотландские клетчатые пледы. Склонившись над рекой, мы достали свои зубные щетки, а народ вокруг удивлялся. Может быть, кто-то потом и перенял такую привычку.

На завтрак капитану были поданы вареные яйца, в лодку погрузили скарб. Я дал хозяйке два шиллинга, что, по ее словам, было слишком много, хотя это была умеренная оплата за еду и ночное беспокойство. Благодарность заставила ее настаивать на том, чтобы отнести «Роб Роя» к воде. Под общий громкий смех из дверей вышла целая процессия, причем почтенная хозяйка несла корму, а ее дочь – нос.

О, свежий утренний воздух, яркое солнце и еще один день, и все так тихо, только мягко качается весло с голубыми лопастями. Толстые стрекозы вьются вокруг меня, тараща свои выпуклые глаза, а вот этот маленький паучок только что упал на палубу с тростинки. Он раз десять падал в воду, но все искал спасения и всякий раз выбирался. Затем он сделал паузу и, казалось, задумался, подняв лапку в воздух, чтобы посмотреть, не поднимет ли его ветер на воздушном шаре из паутинки. Только подумайте, какие возможности открылись бы, если бы мы могли в любое время сплести сто ярдов тонкой веревки, выдерживающей вес 200 фунтов!