Станция «Александровская» была выполнена в утилитарном урбанистическом стиле – стекло, металл и пластик. До масштабности сталинского ампира она не дотягивала, но архитектор и не пытался создать что-то монументальное, руководствуясь исключительно практическими мотивами. Вокруг станции располагались высотки Западного делового центра, и надо было как-то ненавязчиво вписаться в дизайн квартала даже в ущерб своим архитекторским амбициям. Сюда приезжали работать. Восхититься же величием предков или насладиться архитектурными ансамблями горожане могли в историческом центре Рязани, который был полностью пешеходным, наполненным скульптурными группами и густо засажен зеленью. А здесь всё было строго и официально. Разве что небольшие рекреационные пространства с фонтанчиками и цветами разбавляли общую картину, но лишь затем, чтобы офисные сотрудники могли разгрузить голову в свой перерыв и с новыми силами вернуться к труду.
Надо сказать, само понятие «офисный сотрудник» давно перестало означать то, что оно означало когда-то. Больше никто не занимался бессмысленным перекладыванием бумажек из одной стопки в другую, не раскладывал весь день «косынку» или не рубился в «сапёра». Научно-технический прогресс превратил людей в сотрудников НИИ или высокотехнологичных производств, которые даже не будучи инженерами выполняли сложные расчёты или проверяли математические модели.
В этом был ещё один плюс: человечество снова подняло глаза вверх и устремило свой взгляд в космос. Не сказать, что на Земле вообще не осталось проблем, но отсутствие войн и явного противостояния государств купировало большинство из них. Когда ты сыт, одет, обут и защищён, начинает хотеться чего-то больше. И этим «чем-то» смогла стать космическая наука, внезапно перещеголявшая потребительские радости.
Сегодня Западный деловой центр был безлюден. Потыкавшись в запертые двери, Этот предположил, что, вероятно, в стране какой-то праздник и всеобщий выходной, но в своей базе данных он не нашёл упоминаний об этом. Обычный будний день, как вчера или завтра.
Солнце поднялось достаточно высоко. Его лучи переливались на стеклянных поверхностях зданий, разбрызгивая в разные стороны солнечных зайчиков. Этот включил УФ-фильтр и HDR-режим и, не удержавшись, сделал несколько снимков. Красиво же! Фотографии получились настолько хорошими, что робот запел:
– В полях комбайны грохотали,
Селяне шли на сенокос.
Вот так ответственно решали
Сельскохозяйственный вопрос.
А в домне плавилась болванка, —
Тот жар в печи уже не сбить, —
Но не для пушки или танка,
А чтобы робота отлить.
От счастья инженеры плачут,
Увидев результат труда.
Отныне изменилась, значит,
Жизнь человека навсегда.
И будет с радостью трудиться
Тот робот человека для.
И в рай однажды превратится
Планета наша, вся Земля.
Дальше Этот ещё не успел придумать и стал просто насвистывать мелодию, подъезжая к спуску на «Александровскую». Проанализировав карту метро, он обнаружил, что по этой ветке может добраться до аэропорта. И если уж сегодня выходной, то там должно быть столпотворение. Тогда-то он и поймает своего человека! Или даже нескольких. Как повезёт.
На станции оказалось ожидаемо пусто. Этот предчувствовал такой исход и не удивился. Терзавший его вопрос – «Почему?» – робот больше себе не задавал. Возможно, это было каким-то испытанием для новичков: найди своего человека и получи суперприз. Или, например, проверка корректной работы всех систем Н101. От его действий часто зависела жизнь подопечных людей, поэтому постзаводское тестирование в реальных условиях выглядело оправданным.
