Робот с космодрома Восточный - страница 2

Ещё одним молчаливым собеседником у Стёпки была занавеска у окна. Отодвинет её мальчик, заберётся на подоконник и давай выговаривать луне или отражению в стекле, если свет из коридора есть:

– Да что же это творится в доме? Совсем про Стёпку забыли! Что же мне теперь Деду Морозу до первого снега писать? Просить, чтобы срочно приняли меры? – и мальчик даже нарочно повышал голос с надеждой, что кто-то услышит в коридоре том, где свет горел.

Но бабушка плохо слышала. Она крепко дремала в зале. А отец работал днями и ночами напролёт там, откуда не слышно.

Дед же уходил ночевать к себе домой или пропадал в гараже. А про маму даже подумать было страшно. Увезли и слова Стёпке не сказали. Куда? Зачем? Хорошо ли её там кашами кормят?

– Неужели этот жирок так опасен? И никак не хочет завязываться? – слушал уже подоконник мальчика. Но, как и прочие бездушные предметы интерьера, не давал ответов. – А, может, и мне с зарядкой не стоит затягивать по утру?

Так и тянулись дни, а с ними и ночи. Одной такой ночью Стёпка захотел пить. И вышел на свет на кухне.

А там застал отца за поздним ужином. Самый умный родитель в мире делал себе большой бутерброд со сладким чаем и лимоном.

Он, наверняка, знал ответы на все вопросы.

– Папа, а почему ты больше мне не читаешь? – спросил Стёпка, откусывая от бутерброда родителя кусочек. И отпивая глоточек.

Его ему, жалко, что ли?

– Потому что ты умеешь читать сам, – устало ответил папа, глядя как сокращается его бутерброд и чай пропадает. – А я работаю допоздна, пока мама не работает.

Папа даже немного вздохнул. Ведь где один кусочек, там второй. А за первым глоточком следующий будет. Так и пришлось себе новый бутерброд делать. И снова чай наливать.

Потому что всё лучшее – детям. А взрослые – потерпят.

Стёпка жевал захваченный бутерброд, пил и на папку смотрел с улыбкой. На щеке ямочка аж появилась.

«Он, наверное, ещё в детстве выучил все ответы на мальчиковые вопросы. Что ещё с такой лысинкой делать? Только дома сидеть и читать, читать, читать», – решил Стёпка, прожевал и додумал: «С таким мальчиком, наверняка, никто во дворе не дружил».

Проглотив, юный полуночник заметил:

– Но это ведь не справедливо – работать за двоих. И куда мама исчезла? Скажи мне как взрослому. По секрету.

Младший Рябов даже голос сделал таинственным, как в фильмах.

И это сработало!

– Хорошо. Скажу, – папа и сам понизил голос до шёпота. – Она стоит в очереди на получение сестёр. В особом доме, где занимать надо заранее.

– И долго ей там ещё стоять? – прошептал Стёпка.

– Пока очередь не подойдёт, – добавил папа по секрету и подмигнул.

«Ну, разве это секреты? Все знают, что в очереди главное ждать», – подумал мальчик и даже немного расстроился.

От того Стёпка даже вернул голосу обычный звук:

– Так давай её поторопим! Маме же побыстрее домой надо. Ей ещё худеть и конфетами запасаться.

– Очередь, Стёпка, от нас не зависит, – вздохнул папа. – Ты читай побольше. Много будешь знать, меньше будет вопросов.

– Пап, но тебя я почти не вижу. А большую часть прочитанного не понимаю. Почитай мне с объяснениями, – заканючил Стёпка жалобно, чтобы прямо сейчас читать начали.

Но это не сработало.

– Не могу, глаза слипаются, – признался папа. – Телевизор вечерами смотри с бабушкой, если совсем тяжело.

– Телевизор странный, – честно признался Стёпка. – Вчера он сказал, что кто-то «поехал кукушкой». А почему – не объяснил. Куда она могла поехать? К кукушонку?