Она обернулась и в упор посмотрела на него.
– В Центре что, мне не доверяют?
– В конторе всегда работают, согласно принципу: доверяй, но проверяй. А я лишь исполняю то, что мне поручено, – говоря эти слова, Ковалев почувствовал, что начинает вживаться в свою роль. Страх от соприкосновения с чем-то новым медленно, но верно покидал его, сменяясь воодушевлением, сродни тому чувству, какое он испытал в тот вечер, когда побывал в здании на Лубянке. – Кстати говоря, кто тот иностранец, с которым я вас видел сегодня?
– Сын профессора из Колумбийского университета, – проходит стажировку у нас, – отвечала, отвернувшись, женщина. – У него есть доступ к той части лаборатории, где проводятся закрытые исследования…
– Стало быть, в этой лаборатории работают американские специалисты? – уточнил Ковалев. Зря он это сказал. Женщина, изменившись в лице, покосилась на него.
– А разве вы этого не знали?
«Штирлиц» почувствовал, что находится на грани провала, – рука его скользнула в карман куртки, где лежал платок, пропитанный хлороформом, но он ничем не выдал своего волнения.
– Меня еще не во все детали дела посвятили, – отозвался он притворно спокойным тоном и заговорил решительно. – Сколько времени вам понадобится на «работу» с ним?
– Это дело непростое, – отвечала женщина, не глядя на него. – Поспешность может все испортить. Да, я уже говорила об этом… вашему предшественнику.
– Мы вас не торопим, но нам нужен результат, – продолжал Ковалев, входя во вкус. Женщина исподлобья глянула на него. В ее глазах Ковалев прочел все, что она думает о таких, как он.
Вас бы сюда, на мое место, – говорили ее большие голубые выразительные глаза. В этот миг Ковалев вспомнил ту старую, пожелтевшую от времени, фотографию, на которой была изображена эта женщина.
«Как же это возможно? – подумал он. – Она совсем не изменилась!»
– Почему вы на меня так смотрите? – спросила она, и в ее глазах мелькнуло нечто похожее на испуг.
– Так, вспомнил кое-что, – поспешно отозвался Ковалев и поднялся с кровати, на которой сидел. – Ев… Олеся, – начал он решительным тоном, не приемлющим возражений, – мне надо показать вам новое место наших встреч. Собирайтесь, поедемте…
– Куда? – встрепенулась женщина.
– На новую конспиративную квартиру, – сказал он.
– Но для чего же менять эту явку? – не унималась она. – Разве она засвечена?
– В Центре так решили. В целях перестраховки, – невозмутимо проговорил Ковалев. – Одевайтесь. Быстро.
Он позволил себе повысить голос, – для пущей убедительности. И это возымело действие. Женщина, сбитая с толку, начала второпях собираться. Косу, обернутую вокруг головы, – как у Юлии Тимошенко, – спрятала за черным париком, глаза скрыла – за темными очками.
– Я готова, – сообщила она.
– Выходим по одному, – скомандовал Ковалев. – Сначала я, потом – вы. Я вас буду ждать в своей машине, которую вы уже знаете.
Он спустился и вышел во двор. Минут через пять из подъезда показалась она. Хотела сесть сзади, но он жестом указал ей на переднее сиденье. Когда женщина пристегнулась, он завел двигатель и выехал со двора.
***
Вечерело. Автомобиль двигался по дороге, тускло освещенной фонарями. Женщина молчала, оглядываясь по сторонам.
– Почему мы едем за город? – наконец, спросила она.
– Для начала нужно убедиться, что за нами нет «хвоста», – отвечал Ковалев, начав поглядывать в зеркало заднего вида. Чем дальше от центра города они удалялись, тем меньше машин следовало за ними. Вскоре и вовсе автомобиль Ковалева остался в одиночестве на проезжей части.
