Если сравнивать Владу и Алёнку, последняя немного проигрывала. Крашевская была из тех женщин, на которых неизменно оглядываются мужчины. Зато Алёнку все в институте за глаза называли – «наше солнышко». Она была обаятельная.
Когда восемь месяцев назад молодая хрононавтка Крашевская обратила на него внимание, Товстоногову это польстило. Он уже встречался тогда с Метлицкой, но всё же повёлся на другую. Григорий никак не мог понять, кто из двух девушек ему больше нравится. Некоторое время он бегал на свидание то к одной, то к другой, совсем запутавшись.
Шила в мешке не утаишь. Алёнка застукала его и Владу. Она не стала скандалить, просто прекратила с ним разговаривать. У Григория не осталось другого выбора, как начать встречаться с Крашевской. Очень быстро он понял, что между Владой и ним – пропасть. Мало того, что характер у новой подруги оказался – не сахар, хуже было другое. Крашевская горячо болела за «Спартак», а он – за «Динамо». О какой личной жизни может в таком случае идти речь?
Алёнке вообще было наплевать на спорт, но зато она честно таскалась за ним на все матчи. Ещё она вкусно готовила, у неё был неунывающий характер, и с ней было всегда легко… Конечно, до случая с Владой.
Григорий раскаялся во всём. Владу он оставил давно, никого у него не было сейчас. Он готов был мириться с Метлицкой. Что в итоге? Скоро полночь, пробьют куранты, а он сидит за столом в компании салата «Оливье».
«Значит, Алёнка выбрала этого хмыря! Эксперимент у них? Знаю я эти эксперименты! Эх, зачем я ушёл?» – с раздражением думал Григорий, гоняя горошину вилкой по краю тарелки.
Ревность и уязвленное самолюбие изводили. В эту ночь ему не надо было дежурить в НИИВиП, он пришёл сюда исключительно ради Метлицкой. Мог бы встретить праздник в компании друзей. В результате никакого веселья, а Новый год безнадёжно испорчен.
– …мы должны бороться за то, чтобы будущий год стал именно таким, каким мы хотим его видеть! – проникновенно и торжественно сказал товарищ Путь.
«Спасибо за эти слова! Всё правильно! Я должен бороться!»
Кулаки Товстоногова сжались. Очень тихо, чтобы не прерывать выступление государя, он опустил платформу на пол, легко спрыгнул с нее и направился к двери, над которой светилась табличка «Выход».
Глава 3. Трехголовый рептилоид
– «Колобок», сколько у нас времени в запасе? – обратился Страхов к круглому полупрозрачному дрону.
«Колобок» представлял собой универсального кибернетического помощника, оснащенного системой искусственного интеллекта. Создатели аппарата нарисовали симпатичную рожицу на корпусе, что усиливало сходство со сказочным персонажем. Сверху находились два манипуляторa, которые в собранном состоянии напоминали симпатичные ушки.
– Ежели поторопитесь, у вас будет две с половиной минуты до закрытия сих Врат, – пробасил дрон.
Его голос был певучий, с заметной хрипотцой. Судя по тому, что он перешел на стилизованную речь, его алгоритмы пытались разобраться с географией места, проанализировать временной отрезок, в котором они оказались. При этом дрон старался быть понятным, не перегружал речь непривычными словами и оборотами.
– Минута на одуванчики, и полторы, чтобы вернуться обратно, имея запас времени на непредвиденные обстоятельства, – строго произнёс Страхов.
Он решил взять на себя ответственность за исход их маленькой экспедиции. Для него этот эксперимент был внове, и он очень волновался.
