Лорд Эдмон постарался скрыть довольную улыбку и мягко ответил:
– Для вас – все что угодно, принцесса.
– Благодарю.
Элия еще раз мило улыбнулась. Ей льстил такой энтузиазм. Несмотря на свой незначительный титул, Эдмон пользовался в Лоуленде заслуженным уважением, ибо имел репутацию одного из лучших и опытнейших магов королевства, кроме того, он был достаточно симпатичным мужчиной. Серьезных авансов, поощрявших легкие ухаживания Эдмона, принцесса делать не намеревалась, но против сиюминутного флирта не возражала. Тем более что на качестве преподавания это не сказывалось, комплименты комплиментами, но учителем Эдмон был опытным, требовательно-строгим и очень въедливым. Конфликтных ситуаций между педагогом и ученицей не возникало только потому, что хотели они одного и того же: чтобы Элия как можно лучше освоила магические искусства.
– Теперь, ваше высочество, перейдем к практической части занятия. Пожалуйста, поработайте с этим предметом. – Учитель указал на маленький круглый столик для магических принадлежностей, стоящий в углу. – Для начала примените оживляющую магию третьей степени, ваше высочество. Если все пройдет удачно, на втором этапе дорастим заклинание до седьмой степени.
Элия сосредоточилась и словами и жестами начала плести заклинание, которое должно было вложить в неодушевленный предмет примитивные инстинкты типа самосохранения и придать ему способность двигаться и выполнять простейшие приказы хозяина. Творя заклинание, девушка на секунду представила себе, как столик, словно домашний котенок, доверчиво трется об ее ноги, и едва не рассмеялась, но смогла сосредоточиться и продолжить работу. Учитель не вмешивался, предоставив Элии возможность закончить чары самостоятельно.
Обычно любые магические действия – составление, изобретение и плетение заклинаний в любой из сфер, изготовление амулетов, вызов различных сущностей – давались Элии легко. Она словно не училась, а жила магией и питалась ею. Самое трудное для мага дело – сочинение новых заклятий – было скорее занимательной игрой, чем упорным трудом. Часто принцессе казалось, что она не учит новое, а лишь вспоминает слегка подзабытое. Возможно, как предполагал учитель, сказывалась подсознательная память инкарнаций, проявляющаяся у богов куда сильнее, чем у других существ. Кроме того, Элия просто любила магию за предоставляемую возможность творить нечто новое, используя собственную силу и законы этого великого искусства.
Вот и сейчас работа была ей в радость. Наконец завершающий жест был сделан, истаял в воцарившейся тишине отголосок последнего слова, столик окутало серебристо-голубое магическое сияние, отсвет личной силы юной богини. Элия полюбовалась дымкой и в очередной раз решила, что цвет ее магии куда красивей, чем, к примеру, у лорда Эдмона. Сила учителя имела буроватый оттенок с проблеском малахита, а вот отсвет божественной силы брата Рика, искрящейся алым и ярко-зеленым, девушке нравился.
Серебристо-голубой туман, видимый только богам и магам, быстро развеялся. Столик дрогнул, зашевелился. Робко перебирая резными ножками, он сделал шаг, другой и несмело направился к девушке. А затем вдруг принялся преданно тереться об ее ноги.
Элия удовлетворенно улыбнулась: «Сработало!»
– Ваше высочество, это магия не третьего порядка, а седьмого, – озадаченно сообщил учитель, оглядывая оживленный предмет магическим зрением.
