– Да? Ну ладно. А я счас телевизор буду смотреть. А ты почему не приехал?
– Я в Алма-Ата, мама.
– Надолго? Давно ты туда уехал?
– Надолго. – расстроенным голосом ответил Тимур, потом поздравил мать с наступающим Новым Годом, пожелал здоровья, долголетия и они распрощались. Он был тогда в ярости. Хотел позвонить им всем, тем, для кого его мать делала все, что только возможно и высказать наконец все, что о них думает. Но разум возобладал, хотя и с большим трудом.
Тимур докурил, зашел в комнату и позвонил матери. Она разговаривала с ним как ни в чем не бывало, но периодически соскальзывала на какой-то страшный сон, про который она уже ничего не помнит, но даже и вспоминать не хочет, так как он ее сильно напугал. Это был не первый раз, когда Суфие во сне или в галлюцинациях приходили видения: как Тимура зарезали где-то под Самарой какие-то уголовники, как его раздавил грузовик в центре города, и до больницы его так и не довезли, теперь вот, и до самолета дело дошло. И она каждый раз обзванивала всю родню, вызывая бурный переполох. Они поговорили, он ее успокоил и попросил к телефону няню. Суфия долго не могла понять о ком речь, но потом, сходив в соседнюю комнату и обнаружив там «какую-то постороннюю женщину», пригласила ее к телефону. То, что поведала няня, Тимура расстроило основательно – ей становилось все хуже и хуже. И участковый врач, которая вела наблюдение, сказала ей, что обострились заболевания печени, почек и сердца. И что осталось бабушке – максимум полгода, а то и того меньше. После этого разговора Тимур не мог найти себе места, но теперь еще надо было как-то сестру успокоить – та тоже далеко не здорова и нервы у нее были изрядно расшатаны.
Пока он искал номер сестры в записной книжке мобильника, опять зазвонил городской телефон.
– Халло,Тима. Это я. Уфффф… Ну вроде успокоилась.
– Да я уже в курсе всего, – сказал он, опережая сестру, – маме приснился кошмар с крушением.
– Ох. У меня чуть сердце не остановилось. Ну и смех, и грех прямо. У тебя все порядке? А кто тебе сказал про сон?
– Да в порядке, в порядке. Ибрашка сразу после тебя звякнул. Опять воспитывать пытался.
– Прямо родная мать чуть меня в могилу не свела.., уффф.Ты бы помирился с ними. – завела старую пластинку сестра.
– Джамик, с ним я не ругался, если бы он Файке в рот все время не заглядывал, то мы бы нормально с ним общались, а если у него нет собственного текста, значит он – прихвостень, и базарить мне с ним…
– Так, золотой, – остановила Джами поток возмущений брата. – Они все-таки за нашей мамой приглядывают, помогают ей… – Тимур не остался в долгу и, тоже, перебил сестру.
– Так она им что – тетя Мотя из соседнего подъезда? Она им – сестра родная. Старшая!!!
– Ох.., какой ты, иногда, невыносимый бываешь. Ладно. Сами разбирайтесь там. Мне тут на днях тетя Фая звонила. Ну, мы там поговорили с ней о том, о сем и она непрозрачно намекнула.., что у тебя долг какой-то перед Глебом остался. Так, нет? – Тимура как иглой укололи.
– Вот крыса, а, кругом ведь залезет, лишь бы бабки светились.
– Давай без этого сибирского жаргона, ок? Она сказала, что ты ему должен остался. И меня это, честно говоря, расстраивает.
– Так сестра, ты мне веришь или этой..?
– Тебе, тебе, успокойся.
– Ну, так вот. Когда я от Либера уходил, я ему должен был кое-чего. Это «кое-чего» я ему вернул, но там еще остаток оставался в размере шести тысяч. Когда мы его схоронили, я точно знал, что эта змеюка везде свой нос засунет, хотя она ему – теща, а не мать родная. Всеми долгами, по идее, должен был заниматься Кана.
