В углу, напротив стены, где он сидел, стоял огромный старинный буфет с резными дверцами и разрисованными стеклами. Спинка кровати у этой стены почти касалась боковой стенки буфета. Из коридора доносился негромкий звон посуды. Андрей Антонович, здоровый мужчина лет пятидесяти пяти, коренастый, среднего роста, с черными кудрями, подошел к буфету, достал бутылку самогона – бутылка не была запечатана заводской пробкой, в горлышко ее была всунута скрученная бумага.
– Как спирт, с собственной фабрики, – гордо, с радостью на лице сообщил хозяин дома, ставя бутылку на стол. Потом снова подошел к буфету, открыл дверцу и достал оттуда два стограммовых граненых стаканчика и поставил на стол рядом с бутылкой. Сев напротив за стол, сказал:
– Выпьем по стаканчику за знакомство, потом поговоришь с Фросей, а то после разговора с ней тебе не до нее будет, – и кивнул в сторону бутылки.
– Спасибо, я не пью, – ответил Володя, – и есть не хочу. Может, разрешите мне с Фросей поговорить, чем здесь…
– Нет-нет, – перебил гостя Андрей Антонович, – сначала нужно познакомиться, а потом, с кем хочешь, говори, – и стал наливать в стаканы самогон. – Ты знаешь, как я этого змия делаю: три раза перегоняю, конечно, не всегда, а только для себя и когда надо очень хорошего человека угостить первосортной продукцией.
Володя понял, что хозяин дома хочет похвалиться перед ним изготовленной продукцией, а потому, когда через секунду Софья Александровна положила на стол домашний овечий сыр, хлеб и по два добрых куска омлета, он пропустил стаканчик по настойчивому предложению хозяина. Действительно, продукт был изумительный, тянул градусов до семидесяти. Похвалил Владимир доброе зелье, за что хозяин еще плеснул сначала себе, потом гостю. Владимир ладонью закрыл горловину стакана:
– Нет, спасибо, Андрей Антонович, я больше не буду. Продукт сильный, а конь мой не терпит запаха спирта.
– Ты что, – глядя по сторонам, воровато произнес Андрей Антонович, – у нас в селе не принято гостя отпускать, угостив его одним стаканом, тем более в зятья набиваешься, изволь слушать старших.
Володе пришлось включить задний ход:
– Только не до краев, оставьте для губ место, – произнес он, улыбаясь уже от действия самой водки.
Когда выпили по второй стопке и не успели еще поставить на стол пустые стаканчики, хозяин дома тут же плеснул еще:
– Бог любит троицу, мы с тобой православные христиане, должны уважать православные каноны, – сказал Андрей Антонович, и, кивнув головой, чтобы гость не пропустил, а выпил свою стопку, сам проворно отправил зелье куда надо, стал закусывать.
Володя, выпив и третью стопку, сказал:
– Спасибо вам, Андрей Антонович, за теплый прием. Я поеду домой, приеду завтра, если вы разрешите, сегодня я разговаривать ни с кем не буду. С запахом самогона перед красавицей девушкой оказаться не хочу, – он встал и направился к выходу.
– Приходи, приходи, молодой человек, лично я буду рад, – ответил хозяин дома и тоже встал, чтобы проводить Володю. Проводив его за забор, Андрей Антонович вернулся домой. Софья Александровна в этот момент убирала со стола бутылку, на дне которой еще осталось немного водки.
– Оставь, Софьюшка, не уноси бутылку, допью. Что-то аппетит у меня разыгрался, кусочек сыра тоже оставь.
– Не много ли будет, Андрюша, в последнее время ты часто стал увлекаться этим, ищешь повод, чтобы лишний стакан употребить, – наводя на столе порядок, произнесла жена, потом сразу спросила:
