– У тебя всегда незаперто? – спросила я, открыв калитку. – Заходи – не хочу, называется. Замок хоть есть?
– Конечно. На ночь вешаем, – кивнул он и добавил: – Почти всегда.
– А с кем ты живешь? – поддерживая почти полностью повисшего на мне Григорьева, спросила я.
– Ну, не один же, – с улыбкой ответил он. – Разве может такой интересный мужчина в полном расцвете сил и лет жить один?
– Мне тяжело, – слегка присела я. – Ноги у тебя здоровые, давай-ка сам иди, не сачкуй.
– Почему не спрашиваешь дальше?
– Спрашиваю.
– Со мной живет Любаша. – Андрей хитро прищурился. – А еще два помощника.
– Любаша в курсе того, что ты нанял телохранителя?
– Еще нет. Никто не знает.
– Любишь преподносить сюрпризы?
– Ага.
Собака у будки увидела своего хозяина и принялась радостно повизгивать и усиленно вилять хвостом.
– Грета, умница моя, соскучилась, – ласково сказал ей Григорьев.
Мы вошли в открытую дверь, прошли через коридор и очутились на кухне.
У плиты стояла полная женщина лет пятидесяти и колдовала над кастрюлями.
– Любовь Ивановна… – позвал ее Андрей.
Женщина оглянулась и, увидев повисшего на чужой девице улыбающегося Григорьева, всплеснула руками.
– Андрей, что же вы так? Ой, батюшки, – она подошла к нам. – Что нынче за праздник? По такой жаре?.. Вы же не пьете!
– А я не пил. Просто ранили меня маленько. Ничего страшного – лишний повод прижаться к красивой девушке, – он обнял меня за плечи, но тут же поморщился от боли.
– Ранили? – охнула женщина.
Лучше бы он этого не говорил. Что тут началось… Любовь Ивановна кинулась сначала в одну сторону, потом в другую. Позвала Кирилла и Марата. Те пришли и стали с любопытством осматривать меня с ног до головы, хоть Любовь Ивановна и кричала, что надо спасать хозяина.
– Я уже был в больнице, – показал на пижаму Григорьев. – Мне все сделали. Осталось только зажить ранке. И все.
– Покажи, – сказала женщина и, нахмурив брови, приготовилась к страшному зрелищу.
– Там все перевязано. Ничего не видно. Потом. Познакомьтесь, – Андрей показал на меня, – это Женечка.
– Тетя Люба, – женщина протянула мне руку, предварительно вытерев ее о фартук.
– Кто ж это такая? – спросил черноволосый парень.
– Много будешь знать, плохо будешь спать, – многозначительно отшутился Григорьев. – Марат, Кирилл, – представил он парней.
– Любовь Ивановна, приготовьте Жене комнату. Она поживет здесь некоторое время.
Андрей отцепился от меня и как ни в чем не бывало сам пошел на второй этаж, сделав мне знак следовать за ним.
Его спальня была не очень большой, но очень уютной. В ней не было ничего лишнего, тем не менее создавалось впечатление достаточности.
Андрей осторожно лег на кровать и закрыл глаза.
– Мне нужна комната около твоей, – сказала я. – Кроме того, с этого дня обязательно надо закрывать калитку даже днем, а на ночь и дверь в дом. У вас есть еще выходы в доме и с участка? – Я подошла к окну и выглянула во двор.
– Да.
– Их тоже закрывать. Мне все надо осмотреть, но подозрений я, как ты понимаешь, вызывать не должна. Значит, вставай и пойдем со мной – будем делать вид, что ты просто хвалишься своим домом передо мной.
– Нам никто не поверит, потому что я никогда не хвалюсь своим домом. И это, наоборот, будет странным.
– Хорошо. Лежи здесь и никуда не высовывайся. А еще лучше я попрошу Любовь Ивановну посидеть с тобой и покормить тебя пока.
– Ты же ведь тоже голодная, – Григорьев хотел подняться, но не смог.
