Тут раздались голоса, оспаривающие это мнение. Многие из собравшихся, числились в обоих советах и удалятся, из одного из них, не хотели. Голоса превратились в гомон…
– Тихо, сограждане! – Встал с места, председательствующий на Совете, суффет текущего года Ганнон Великий, – Что спорить?! Именно, отход от этого правила, всегда нёс зло нашему городу! Вы, вспомните, при каких обстоятельствах ушла из жизни царица Дидона? Именно при возвышении Совета пентархий! Поэтому, Принц и мой брат Гамилькон – правы! Вспомните, Царица наложила на себя руки и власть в городе, сразу, захватил один род! Род Магонов! Вы, что уже об этом не помните? Вы об этом забыли? А кто был рядом во время правления Магонов с властью? На кого этот род опирался? Правильно! На Священную Касту Жрецов! Потому-что, только она в выигрыше от вхождения в Совет пентархий и членов нашего Совета. Тогда, она вне стен нашего Совета, может влиять на умы некоторых сенаторов и таким образом вмешиваться в политику города! И, поэтому, если мы не отменим этого «двоежёнства» уже через месяц, в Совет поступит от какого-нибудь сенатора предложение о возвращении совета Магнатов. Чем всё это нам будет грозить вновь – вы уже знаете! Утика на стороне мятежа! Гиппон Царский тоже в их числе! Мятежники поднимали голову в самом городе! И не где-нибудь, а в самой Бирсе! Поэтому, я думаю, что те, кто яро выступает против голоса разума, должны быть взяты тобой, Гамилькон, – Суффет повернулся к своему брату, – на заметку! Как главе расследования мятежа в городе! Обрати внимание на имена кричащих громче всех. Может, следует проверить их, на предмет связей с бывшими Магнатами, которые странным образом исчезли из города!
Это обращение Суффета вызвало повисшую тишину в зале. Все, кто, только что, громче всех кричал о несправедливости вводить форму правления, от которой отказались несколько веков назад, утихомирились и замолчали. Остальные же, в тишине, смотрели на утихших противников реформ и, в конце концов, разразились овациями, направленными в сторону речи Суффета. Этот восторг и поддержка слов Суффета, заглушила всех, пытающихся, если уже не выступать против этого, но хотя бы ворчать с места…
– Правильная речь, Ганнон!
– Ты подкрепил свою репутацию Великого и Мудрого!
– Да. А как он хитро избег обвинения в свой адрес по связям с Магнатами! Просто отдал верховенство расследования своему брату Гамилькону! И, теперь, ни у кого не осталось сомнения в том, что Магнаты хотели его подставить, тем, что восхваляли его в своё время!..
В этот момент, в зал вошёл молодой воин. Был он в пыли и это, сразу, говорило тем, кто его заметил, что он прибыл только что и издалека. Видимо, путь его был нелёгким, так как бывалые, старшие сенаторы, участвующие в войнах, рассмотрели на его доспехах и плаще пятна, покрывшиеся и затёртые пылью, но, безошибочно, признали в них пятна крови…
Воин, преодолел зал и подошёл к председательствующему Ганнону.
– Я приветствую, от имени Протектора, Суффета города и принца Дидона, последнего прямого наследника Великой и мудрой Царицы! Также, приветствую всех сенаторов Совета и приглашённых на него! Я привёз письмо Протектора, возьми его Суффет! – Воин протянул письмо Ганнону Великому.
– Конечно, мой Друг. Я вижу путь был не вполне безопасным?! – Громко сказал Ганнон, приняв письмо гонца, которое тот передал в закрытой тубе для писем.
