Ганнон обвёл зал взглядом.
– Слышали? Так, что подыграем им? Нашим врагам? Я, уверен, они сделают и так всё, чтобы убедить ливийца отступить от своего слова, после ухода Ферона! Так, давайте ещё мы потрясём своим мечом – авось армия в восемьдесят тысяч уже умелых в военном деле разбойников, испугается нашего гомона?! Нет, настоящие враги не хотят мира! Получается, есть они и в нашем городе! Гамилькон, продолжай своё расследование с ещё большим усердием! Я, как суффет города, продляю тебе все полномочия в этом! А гражданам города, хочу сказать, если кто-то заметит в городе что-то подозрительное – прямо обращайтесь к Гамилькону!
Ганнон снова посмотрел на Гасдурбала.
– Есть ли у тебя ещё какие-нибудь невыполненные задачи, Гасдурбал?
– Да, но они уже касаются личного, не государственного характера, Суффет, – ответил воин.
– Ну, тогда, на сегодня, на этом закончим заседание Совета! Сенаторы, завтра заседание будет вести мой брат Гамилькон! Я прощаюсь с ВАМИ, удаляясь к армии…
Совет стоя аплодировал суффету…
– … Где ты, остановился, Гасдурбал? – спросил молодого воина, идущий с ним рядом Гамилькон, когда они покинули дворец Совета Суффетов.
– Мы остановились в доме Протектора. У меня шестеро раненых и столько же убитых. Один убит у Ферона. Их надо похоронить. Я хочу похоронить их на Бирсе, в земле наших предков. По нашей Карфагенской традиции – не кремируя!
– Правильно! Это правильно! Я помогу тебе устроить это! И очень похвально, что ты, такой молодой, но заботишься о вещах, которые должны занимать уже умудрённых опытом граждан. – Гамилькон покачал головой, – У тебя славное будущее, Гасдурбал! Я, редко, встречаю таких людей – с чистой и отважной душой и совершенно ясными помыслами. Похороны устроим вместе!
– Я рад, услышать твои слова, адмирал! Но и для тебя у меня есть информация от Киферона.
Гамилькон очень заинтересовался этим сообщением.
– Я готов выслушать её! Что хотел передать Киферон? Кстати, прошлый раз, я искал его, но он ушёл из города, не оставив мне ничего?!
– Именно, об этом он мне и сказал. Киферон ранен и находится в горячке! При первом прорыве мятежников, его рана воспалилась и свалила его. Но, это было после моего разговора с ним, – услышав эти новости, Гамилькон напрягся, он знал, что такое «воспаление ран», – Я скажу тебе всё, что он передал мне – слово в слово. Он сказал: «Болох существует! Это чёрный колдун Корфа, тот, что был в лагере Матоса.»
Это сообщение ещё более сразило адмирала.
– …Киферон видел его в Бирсе и шёл по его следам от самой Бирсы в порт, по подземельям. Но он оказался не ливийцем. Он принадлежит той же народности, что и мы, адмирал. У него корни сирийца или финикийца. К, сожалению, тогда, он, узнав кое-что ещё, не смог увидеться с тобой, а отправился по-другому, более важному следу! А именно, стояла задача вырвать из рук мятежников дочь твоего брата и твою племянницу – Лейлу! Она сейчас в лагере Гамилькара. Там и ранили Киферона. Кинжал был отравлен. Он просил не говорить до времени твоему брату ничего – Лейла находится в каком-то бесчувственном состоянии. Теперь, она вместе с Кифероном. Но главное, что понял Киферон – она, каким-то образом связана с загадкой Артодафиса. Поэтому, лишняя информация только навредит всему, что за этим стоит! Это всё, что я должен был передать тебе, адмирал.
Гамилькон стоял в замешательстве.
