Гасдурбал тяжело вздохнул… внезапно, свет маленькой лампы, появился на тропе, и стал приближаться к беседке, где сидел Гасдурбал… Он увидел две фигуры, идущие по тропе от дома… Обе фигуры, были женскими… Это определялось длинными подолами платьев…
– …Я оставила его на скамейке… Я это точно помню! Сейчас, мы всё найдём, Иола. Не волнуйся!.. Сама увидишь! – говорил бархатный, женский голос.
– Это хорошо, что ты, не забыла этого! А то бы завтра, мне пришлось отправлять кого-нибудь за ним на рыночную площадь, для покупки нового! – отвечал голос Иолы,
Гасдурбал сразу определил это, так как утром передавал ей письмо Протектора. Ему стало неудобно, от того, что он проник в чьё-то семейное, заветное место, и он поднялся со скамейки, встречая, идущих в беседку, стоя…
– … Ой, там кто-то есть, Иола?! – Фигуры встали в нерешительности, а в голосе прослеживались ноты испуга.
– Не бойтесь, Уважаемые хозяева! Это, я, Гасдурбал, тот, кто утром передал вам письмо стратега Гамилькара! Я просто решил подышать вечерним воздухом в вашей беседке! Извините, если я, напугал Вас! Я этого совершенно не хотел!
– Гасдурбал? Я искала тебя! Почему ты не появился на ужине? Где ты был? – Иола осветила его фигуру.
– Я, пришёл совсем недавно. Просто, поднявшись по лестнице, я решил подышать вечерним воздухом вашего сада! Я, уже ухожу! Располагайтесь!
– Нет, нет, Гасдурбал! – ответила Иола, войдя в беседку, – Тебе совсем не зачем уходить. Это, ты, извини нас! Мы напугались, из-за недавнего нападения, совершённого на дом. Это оставило в нашем разуме, не прошедшее пока чувство опасности. Но, это пройдёт! Просто, потрясение, испытанное нами, ещё сказывается! Так! Это, Гасдурбал, Оттия! А это, Оттия, Гасдурбал! Что, стоишь, Оттия?! Иди сюда, он не кусается! Ты просто его не видела утром, когда дом наводнили раненые! А, он передал мне письмо и исчез. Служба! – Иола осветила подошедшую девушку, – Так где ты, оставила корзину?
Гасдурбал смотрел на обладательницу бархатного голоса. Её лицо ещё было скрыто тенью. Но, приблизившись к ним, свет упал на её лицо и поразил Гасдурбала. Он увидел девушку очень милой наружности. Она была, чем-то похожа на Саламбо, но имела ряд своих черт. Не яркий свет лампы не позволял рассмотреть все прекрасные детали её лица и фигуры, но ясно отделил от тьмы, красоту её образа, ослепив взор молодого воина. Гасдурбал, глядя в её глаза, извинительно улыбнулся ей. Девушка метнула на него свой острый взгляд и прошла к Иоле.
– Вон, на той крайней скамейке! Ну да, вот она, Иола! Я же говорила! – голос выдал радость находки потерянного предмета. В голосе девушки исчез испуг и появился восторг, – Теперь, никого, никуда, посылать не придётся!
– И это очень хорошо! – произнесла Иола, поставив найденную корзину, с чем-то, на стол, – Ты, умница, Оттия!
Обе женщины засмеялись. Их смех растопил лёд, который сковывал Гасдурбала и он тоже улыбнулся этому впрыску смеха.
– Что мы с тобой такие глупые, Оттия?! Ведь наш путешественник, наверное, голоден! Целый день, Гасдурбала гоняла его «служба»! Так, садись! Я, сейчас, тебе, что-нибудь принесу! А, ты, Оттия, пока развлеки молодого воина. Гамилькар написал, что письмо передаст редкостный храбрец! Так, именно, он и написал! Он был старшим, в отряде, что прибыл в город.
– Нет. Старшим был мой дядя Гикет! Это на последней части путешествия, я немного, покомандовал! И сопроводил Ферона и его посольство в Карфаген. – Заметил Гасдурбал.
