– Харикл! – вступила в разговор Оттия, выдав радость в своём восклицании, – Конечно, мы знаем его и всех его воинов!
Но, Иола, услышав это, почему-то не разделила радость Оттии, а лишь кивнула головой, в знак согласия с ней.
– Ну, что же, не будем, мешать тебе есть, отвлекая своими бесконечными вопросами. Пойдём, Оттия. Поднос, Гасдурбал, оставь на столе! Завтра его заберут.
Иола встала и вместе с Оттией вышла из беседки. Они пошли по тропе к дому.
– Как он тебе, Иола? – спросила Оттия, как только они зашли за поворот тропинки.
– Не знаю. – Ответила Иола, – не знаю, какой он храбрец, но тайны он хранить умеет.
Иола выглядела задумчивой.
– Да, что с тобой, Иола? Ты же сама говорила мне, чтобы я научилась заглядывать в сердца тех, кто мне может понравиться?! А, теперь, уходишь от ответа?! – Оттия выказывала состояние, которое говорило, что ей хочется посекретничать на эту тему.
Иола улыбнулась и взяла под руку Оттию.
– Ну что ты, хочешь услышать от меня? До этого, ты, пытала меня о Фероне?! Теперь, о Гасдурбале?! Если честно, я не разобралась в нём. Несомненно, он умён и выдержан. Твой отец написал, что он храбрец. Значит, это так! Гамилькар никого не наградит такой похвалой не заслуженно. Причём человек, заслуживший этот эпитет из уст твоего отца, должен быть проверен не один раз. Делай выводы сама! Внешне, он тоже очень приятен…
– Ну, кто тебе больше нравиться – Ферон или Гасдурбал? – перебив Иолу, поставила вопрос ребром, Оттия.
– Ферон обладает яркой харизмой! Импульсивен, безрассуден! Но эти качества присуще всей молодёжи! С годами эти чувства утихают, и, если есть предпосылки, перерождаются в мудрость и опыт. Но, здесь есть одно «но»…
– Какое, Иола? – спросила Оттия.
– С такими качествами и чертами, на войне можно прожить очень недолго. Мне, кажется, в этом плане, Гасдурбал, очень сильно отличается от Ферона… И что, ты, пристала ко мне с расспросами? Они, что подавали тебе какие-то сигналы? Ну-ка, сознавайся?!
Иола, проявляя любовь к Оттии, как к дочери, привлекла её к себе, обняв за плечи. Оттия, в ответ на эти вопросы, загорелась лицом.
– Да нет… Впрочем, Ферон, как-то странно смотрел на меня?! Гасбурбал, мне кажется, был сдержан до холодности. Может я, вообще не приглянулась ему? Не произвела на него впечатления?
Иола улыбнулась.
– Да нет. Этого не может быть. Такая красавица, в какую превратилась маленькая Оттия и не произвела впечатления?! – Иола ещё раз привлекла Оттию к себе, – Завтра, утром всё прояснится! Утро смывает все тайны вечера! – эта последняя часть фразы Иолы, прозвучала, когда они дошли по коридору дома, до комнаты Оттии. – Ладно. Пора спать. Быстро в свою комнату!
Иола подтолкнула Оттию к входу.
– И никаких грёз! Ты слышала меня?!
Оттия не ответила. Она, улыбнувшись в темноту, вошла в комнату, где спали её сёстры…
…Через несколько мгновений, и Иола вошла к дочери. Ольвия мирно дышала во сне… Иола, приготовилась ко сну и легла рядом с дочерью, с любовью подвинув её к себе… Так, лёжа с открытыми глазами, она о чём-то, долго и напряжённо, думала…
Он въехал в селение ещё затемно. Оглядевшись по сторонам и увидев пустынность тракта, он выехал на него. Серая масть его коня, в темноте превратившись в чёрную, выглядела со стороны зловещей… Последний пастух, прогонявший овец, вдоль тракта, по кустам, от какого-то дальнего пастбища, увидев эту массивную фигуру, ускорил бег своего стада, с намерением пересечь тракт, до приближения этой чёрной фигуры к месту его перегона… Всадник не гнал коня и это свидетельствовало о его долгом и длинном путешествии. Когда Чёрный всадник, достиг того места, где суетясь и торопясь, пастух прогнал своё стадо, он, даже, не поворачивая головы в то направление, куда исчезла отара овец, проследовал дальше по тракту, двигаясь также размеренно и величественно… Там, дальше, на краю селения, всадник свернул с дороги на едва заметную тропинку, уходящую «куда-то», меж зарослей аргалии…
