Два силуэта скрылись в тёмном коридоре и что-то, приподняли там, проходя внутрь… Оттуда блеснул, на короткое время, свет… После все стихло и потухло…
Конь прибывшего стоял, навострив уши, когда из-за деревьев, возник человек, от появления которого, конь проявил насторожённость и нервозность… Он фыркнул, предупреждая о чём-то приближающегося, и повернулся к нему боком, скашивая глаза… Но тот достал ароматно пахнущею, свежею лепёшку и этот запах, ворвавшийся в ноздри голодного коня, растопил недоверие и голод, заставил потянуться ноздрями к руке появившегося человека, которая держало лакомство… Рука оторвала кусок лепёшки и протянула коню, предлагая взять кусок с руки… Угадывалось, что человек очень хорошо знаком с поведением этих животных. Конь тоже понял это, он уже не видел в нём врага и тянулся к его руке за добавкой… Получив и употребив её, он уже не был против того, чтобы его взяли за поводья, когда он жевал третью часть лепёшки, и повели за угол строения… Конь, жуя лакомство, потянул ноздрями воздух и уловил, что за углом, стоят ещё несколько пар его соплеменников… После этого, он уже не проявлял никакой насторожённости и спокойно шёл за человеком, заметив в его руке ещё одну часть заветного лакомства…
…Утром, пастух, встав затемно, когда щупальца солнца, ещё не ощупали поверхность пастбищ, выгонял своё стадо обратной дорогой… Только начинающее, сереть небо, не потушившее ещё проглядывавшие кое где звёзды, слабо освещало путь его отаре, по которому он снова гнал овец к тракту… Но звук на нём заставил пастуха завернуть гурт в кусты, а самому спрятаться за зарослями…
По тракту неслись с десяток всадников… Они были замотаны в черные берберские одеяния… Лиц, рассмотреть было нельзя и пастух, с расширенными от ужаса глазами, провожал их взглядами, одного за другим… Вдруг, среди них, он заметил того, кого видел вчера в сумерках! Он, в окружении других, пронёсся мимо его, в самой середине чёрного десятка…
– Клянусь взглядом утренней Астарты, Эл услышал мои мольбы! Решеф и его свита, покинули дом колдовства и наше селение! Пусть миром правит, лишь Всемогущая воля Эла! А тьма, появляется и уходит по его желанию… – поблагодарил пастух Бога и, осмотревшись, стал выгонять свою отару из колючих кустов…
После нескольких дней отдыха, армия Протектора, двинулась в сторону Тунета. Проходящие колонны пехоты, медленно, исчезали меж холмов… Следом тронулись слоны и вся артиллерия того времени: баллисты, онагры, «ослы», «скорпионы» и др. метательные машины… Позади них следовал обоз армии, что вёз мат. часть армии: собранный лагерь и конструкции ловушек. На месте пока оставалась одна конница и сам Протектор. Он принимал делегацию города Приона.
Седой старец, выйдя вперёд основной массы тех, с кем он прибыл к Протектору Карфагена, обращался к нему с речью:
– … Мы преклоняемся перед твоей силой и прозорливостью, Протектор! Наш город свершил великую ошибку, поддержав в своё время армию «гнезда змей»! Это ошибка стоила жизни многим горожанам. Как оказалось, в большинстве погибших, именно их жизни – жизни тех, кто так ратовал за откол от протектората Карфагена! Потому что те, кто больше всех кричал и поддерживал мятежников, остались в городе, боясь пройти сквозь твои порядки, когда ты решил пропустить горожан сквозь оные. Они боялись, что их выдадут другие горожане и схватят. Тем самым они обрекли себя на смерть от голода и меча мятежников, которые потеряли всякий человеческий вид в конце противостояния. Голод и злость тех, кого они поддержали в своё время, лишили их жизни. Но веяние жизни сильнее смерти! Город, уже наполнился теми, кто в своё время, ушёл от мятежников, не поддержав их! Они возвращаются из соседних городов и селений. Также, возвращаются те, кто в своё время прошёл сквозь твои порядки, пропущенные, как я говорил раньше, тобой. Город изменил своё мнение о войне и изменился сам! Поэтому, горожане послали меня к тебе с просьбой.
