– Тогда ваш Янус, не принадлежит к светлым олимпийцам. Раз он так тянется к темноте?! – заметил Гамилькон.
– Я плохо знаю этот вопрос. Моим любимым богом всегда был весёлый Сатурн и празднества в городе, происходящие ежегодно в его честь самое весёлое время в Риме!..
Вдруг, впереди послышался громкий звук?! Наши путешественники замерли…
– А это уже не крысы! – определил Целий, – Нам надо где-то скрыться?! По звуку идут трое! Кто это может быть?
– Эти подземелья темны со дня постройки храма Молоха! Поищем где можно сокрыться на время…
Целий уже к этому времени дошёл до стены служащей ориентиром и, пройдя по ней дальше, нашёл в ней какую-то нишу.
– Сюда, адмирал! Здесь ниша! – позвал он Гамилькона и тот прошёл на голос.
Они встали в пустоту ниши и стали ждать… Ждать пришлось недолго… По коридору все громче звучали шаги. Вдруг, впереди, ярко блеснул свет, освещая проем выхода… Но он был не один! Рядом с ним, светом, исходящим из проёма, высветился ещё один зев прохода, а потом и ещё один… Но к этому времени из проёма появились три фигуры… Одеты они были в длинные плащи-балахоны. Свет факела не давал точно определить цвет плащей, но на них, через всю спину, по диагонали была расположена белая полоса…
– Приспешники Молоха! – определил Гамилькон. Они с Целием превратились в статуи…
– …Ты точно слышал голоса? – тихо спросил один из появившихся. Произнесено это было на финикийском наречии, – Может тебе послышалось? Этот ход существует пять веков и о нем никто не знал?!
– Это были человеческие голоса. Один голос сказал: «Молох это одна из теней Ишмуна». Я это расслышал в слуховом окне, как тебя сейчас! – ответили на вопрос.
– Вот как? Они так хорошо осведомлены о тенях Молоха?! Ну, тогда следует поискать их…
Приспешники стояли посреди зала, высоко подняв свои факела, чтобы осветить весь зал… Он, действительно, оказался очень объёмным и из него выходило шесть проходов, включая тот, из которого вышли Целий и Гамилькон!
– …Куда они направились? Как ты думаешь? – продолжали совещаться приспешники, – Сколько их было?
– По звуку шагов двое. А куда они направились? Я думаю, что человек всегда идёт направо! И если они вышли с южного коридора, то скорее всего, пошли вон в тот проход!
– Согласен с тобой. Пошли быстрее! – Троица прошла почти до того места, откуда вышли наши герои и свернули в проход уходящий вправо от него… Какое-то время, были слышны шаги… Но вот они стихли…
– Я думаю, что нам сейчас находиться здесь не очень безопасно. – Подытожил увиденное Гамилькон, – Теперь, мы знаем, что приспешники ходят по нему. Мы, можем вернуться сюда с более мощной охраной! Пошли назад Целий!..
Теперь, Гамилькон двигался впереди, Целий шёл позади и слушал коридор. Они преодолели тоннель, из которого появились и вышли в зал с четырьмя выходами. Гамилькон шёл, ведя правой рукой по стене, зная, что на ближайшем угле им надо будет свернуть вправо. Вот он почуял под рукой пустоту и обернулся к Целию, чтобы сказать ему о повороте…
Но, в этот момент почуял сильный толчок в грудь, от которого полетел на каменный пол…
…Матос ждал Корфу уже четвёртый день. Нехватка колдуна угнетала ливийца и он со злобой слушал толкования других своих прорицателей, которых в лагере было достаточно. Он сам, открыл им доступ в лагерь, надеясь отыскать более умелого в колдовских способностях, чем Корфа…
– …Ну что, ты, там видишь?! Да и вообще, видишь ли, что-то?! – в нетерпении говорит он, смотря на одного из претендентов на должность чёрного Корфы. Этот «толкователь будущего и прошлого» прибыл в лагерь совершенно случайно и вначале вообще не хотел давать какие-то предсказания Матосу. Матос раздосадованный этим, пригрозил ему смертью и сказал, что отправит его тело в родную Парфию, по частям, засоленным в бочках…
