– Да, и спать сегодня, наверно, придётся в доспехах, – уточнил Кар.
Вечером вдвоём с Теренцием они тщательно подбирали место для стоянки. Кассий предложил выбрать берег, где река большим разливом изгибалась в виде полуокружности. Кассий приказал все повозки поставить поперёк изгиба, а людей завести внутрь, к берегам реки. Получилось, что река прикрыла тыл обоза, а нападение, если и могло произойти, то только с одной стороны – со стороны леса.
– Ночью будет прохладно от реки, надо потерпеть! Будем жечь костры! – распорядился Кар.
Усилили дозоры, отправив в них опытных деканов. Массилий тоже попал в дозор вместе с Овидием.
…Ночь выдалась звёздной. В небе висел молодой месяц, освещая верхушки деревьев блеклым светом. Туман с реки прикрыл лагерь, так что дозорным не было видно, что происходит в лагере. Те же неудобства испытывали и разбойники, если они всё же решились на нападение.
Массилий обходил посты и вслушивался в ночную тишину. Подойдя к одному из постов, где три солдата ёжились от холода, исходящего от реки, он попытался их приободрить.
– Ничего, надо потерпеть, ребята! – вдохновлял солдат Массилий. – Солдатская служба не всегда сахар! Но закалка характера происходит постепенно, день за днём. Вы пока молоды и неопытны. Вот послужите с моё и полюбите службу всей душой!
– Нас набирали на войну с пуннийцами, – сказал один из принципов, – после победы распустят по домам!
– Когда меня забирали на войну с Самнием, мне тоже обещали, что после победы легион распустят. Но после первой войны с Самнием началась война с Умбрией, потом опять с Самнием. Там-то я и встретился с таким же молодым, как вы, Кассием Каром, который тоже мечтал о родне, о своей девушке Клодии. Но с тех пор минуло уже шесть лет, он теперь старший центурион – приимпелярий и давно забыл о родных местах, только отсылает семье своё годовое жалованье. Наша Республика живёт войной и грезит войной. Поэтому, нам, солдатам, остаётся только одно – грезить миром! – закончил Массилий.
Впереди послышался шорох. Из темноты появился ещё один дозорный, который уходил вперёд, к лесу. Он явно спешил, двигаясь со скоростью, с которой не мог быть обнаружен.
– Ну что, Марий? – спросил Массилий.
– Идут, – отвечает он, – топот многих сотен ног, конное фырканье, лязг металла.
– Труби к оружию, – без промедления командует Массилий.
Трубач поднимает с травы свою валторну и зычно трубит сигнал.
– А теперь все в лагерь, сейчас согреемся! – замечает с огоньком в глазах спокойный Массилий.
…Кассий, отдав необходимые распоряжения, прилёг у одного из костров отдохнуть. Он проспал часа три, когда трубный сигнал к оружию разбудил его. Кар, привычный к походной жизни, тут же без лишних эмоций занялся подготовкой к боевому столкновению с противником.
– Строиться по манипулам вдоль составленных повозок, глубина строя шесть рядов! Приготовить тяжёлые дроты!
В этот момент появился Массилий, приведший все ушедшие вперёд дозоры. С другой стороны, в лагерь, также спеша, вёл дозоры декан Овидий.
– Что там, Массилий? – спросил Кассий подошедшего с докладом декана.
– Дозорный Марий, который ходил к лесу, слышал топот конных и пеших воинов.
– Хорошо. – Кассий продолжил свои команды: – велитов рассредоточить сзади, по длине линии всех манипул! Как только враг перейдёт зажжённый валежник, велиты сразу начинают работать! Что у тебя, Овидий?
