Кроме того, как ни странно, меня привлекали и так называемые «блатные» музыканты, но не те, что под гитару, а которые с оркестром – «Одесситы», «Братья Жемчужные», Северный и всякие другие неизвестные артисты. Теперь-то мы понимаем – это в основном были люди из ресторанов, где тогда, если в курсе, работали обязательно профессиональные музыканты, да и вообще очень грамотные ребята. Конечно, и их еврейско-цыганские аранжировки, и подача с безусловным влиянием джазовой и даже рок-стилистики тоже поучаствовали в формировании меня как будущего исполнителя. При этом и к эстраде из официальных источников я относился без истерик и злобы, понимая, что там, конечно же, далеко не самоучки трудятся. И да, вот ещё что. Дома была немаленькая коллекция старых дедовских пластинок на 78 оборотов. Утесов, Петр Лещенко, Русланова и другие – я и это слушал. Ну и набирался знаний, которые впоследствии в работе мне здорово помогали: я мог хотя бы примерно спеть и имитировать аккомпанемент великого множества песен и даже научить более грамотных своих коллег их исполнению, чтоб было хоть как-то похоже.
В ту благостную пору все парни лет с двенадцати активно осваивали самый популярный музыкальный инструмент того времени в СССР. В Ленинграде это была «Гитара шестиструнная производства ф-ки им. Чапаева» за 7 рублей (варианты: 9, 15 руб. и вроде бы 27 с темброблоком) в других городах, наверняка, было что-то подобное тоже.
Именно тогда я, как впрочем, и любой бы, понял, если ты чего-то можешь в этом смысле – внимание девиц и уважение однополых тебе гарантировано. В общем-то, обычная история для молодежи во все времена – любовь публики ко всяческим менестрелям, скоморохам, акынам и кобзарям вечна. Некоторые, правда, в такой ситуации задерживаются до старости (сам чудом избежал) так и не став профессионалами, постепенно переставая привлекать даже самых нетребовательных. Правды ради, есть и другие примеры – возьмите хотя бы Мика Джаггера или, скажем, Юрия Антонова, чтоб он был здоров…
Придя в новый класс, я быстро вписался в коллектив, где безусловным лидером был Володя Петров, исключительно одаренный парень – он хорошо учился, абсолютно при этом, не готовясь к урокам, здорово рисовал и само собой играл на гитаре. Он был своим среди дворовой шпаны, общался со старшими товарищами не самых честных правил и одновременно находился в нормальных отношениях с мальчиками из хороших семей и многочисленными нашими девочками. Он носил очки, слегка косил и сильно картавил, что не мешало ему пользоваться успехом у последних. Жил он со старушкой-мамой в захламлённой комнате в коммуналке, его отец то ли сидел, то ли путешествовал, и мы любили бывать у него – слушали музыку, болтали, там можно было открыто курить и даже выпивать. Изредка я с ним вижусь и теперь, у него был период тяжелого алкоголизма, потери близких и других всяких бед. Сейчас он в порядке, работает токарем, очень востребованный высококвалифицированный специалист, раз в году уходит на неделю – другую в запой, остальное время сухой. Острота ума и чувство юмора – по-прежнему на высоте.
Ну а ближе всех из класса я сдружился с Игорем Клуром, маленьким носатым парнем из семьи врачей, врачом впоследствии и ставшим же на какое-то время, и женившимся на сокурснице, которая, как вы понимаете, тоже стала врачом. Из него, правда, так и не получилось светила медицины – но зато теперь он трудится старшим помощником капитана на ирландском пароходе. Сейчас он трижды дед, так же бодр и целеустремлен, видимся с ним раз в году между его рейсами.
