Как и в случае с Мироном, Арсения на первое место поставила интересы группы. Она никогда не шла на сделку с совестью, когда дело касалось творчества. Ради искусства, ее искусства, она готова терпеть даже такого, как Иван.
Ребятам, кстати, он нравился. Арсения видела, как легко он влился в коллектив. Возможно, ее отношение к барабанщику было обусловлено обычной ревностью, но думать об этом ей не хотелось.
Под мысли, невеселые и вязкие, словно мазут, она доехала до дома. Парковка была забита, и она еще раз порадовалась тому, что не поскупилась и арендовала себе место на подземном паркинге: ее белоснежная лошадка определенно требовала для себя отдельного и, главное, всегда свободного стойла.
Дома она бросила сумку с концертным реквизитом и кофр для платьев и костюмов прямо на пол. Завтра рассортирует. Что-то отправится в паровой шкаф – освежиться, что-то в стиралку вместе с тем, что уже лежит в корзине. Жакет, похоже, придется выкинуть. Непонятно, как на нем оказалась кровь Островского, ведь она сняла его практически сразу. Хорошая вещь, вряд ли отстирается, хотя, может быть, химчистка справится.
Арсения налила себе чашку капучино. Она не признавала кофе в непроверенных местах, всегда пила его только дома или же там, где точно знала – напиток не испортят, не используют неделю назад (в лучшем случае) помолотую робусту, не вскипятят и ни в коем случае не предложат растворимый вариант. «Разочарование от плохого кофе может вогнать меня в депрессию», – иногда шутила она.
Закрывая глаза, она по привычке продумывала, что будет делать завтра.
Первое и самое главное – это визит к Дедушке. Похоже, все, что случилось сегодня, лишь продолжение сценария, который Артур Велеев начал разыгрывать сразу после их ссоры. Хотя почему всего лишь? Если ее предположения верны, то Артур сегодня превзошел самого себя – совершил убийство. Казалось, что все это слишком даже для него. Хотя если Дедушка впал в маразм, что вполне вероятно при его деньгах, власти и характере, то мог пожелать завершить свой план по уничтожению Арсении Светловой как творческой единицы.
Глава 2. Снова на те же грабли
Длинная яркая юбка мешала ей. Пару раз она даже наступила на подол, выругалась, а потом плюнула и подтянула пояс повыше, к груди. Она и сама не знала, зачем когда-то купила эту вещь, ведь в ее гардеробе – и концертном, и повседневном – принципиально царил монохром. Черный, немного белого и еще меньше серого. При этом на концерте, при желании, Арс могла блестеть не хуже зеркального диско-шара – стразы и пайетки на черном, особенно в свете софитов, смотрелись на ее худощавой фигуре лучше любого самого яркого наряда. Она всегда – и в жизни, и на сцене – ощущала себя стопроцентным рокером, поэтому никогда не допускала в образ ни грамма гламурности.
Сегодня, снимая юбку с вешалки в гардеробной, ей пришлось срезать с нее бирку – вещица несколько лет провисела в шкафу. Завершили образ кепка с надписью AC/DC и с длинным, закрывающим лицо козырьком и черная медицинская маска – наследие периода локдаунов и эпидемий.
Этот маскарад Арсения задумала не случайно. Она прекрасно знала, что Артур Велеев вряд ли захочет с ней встретиться, поэтому, отправляясь в известный ей не понаслышке бизнес-центр в центре Москвы – туда, где располагался офис его радиостанции, – решила изменить внешность.
На проходной никого не было. Арс, воровато оглянулась, пригнулась, чтобы проскочить турникет и, конечно же, упала, запутавшись в непривычно длинной юбке. Чертыхнувшись, она подобрала объемные складки и, потирая ушибленное колено, поспешила к лифтам.
