– Я не знал этого о тебе.
– Это не имеет значения.
Но это было важно, потому что влияло на ее самооценку. Однако Нина придумала собственную стратегию, чтобы получить образование. Она гордилась дипломом в области изящных искусств по специальности дизайнера моды.
Однако она всю жизнь задавалась вопросом, почему ее брату и сестре чтение и математика даются намного легче, чем ей. А теперь она чувствовала себя полной идиоткой, не замечая, что отличалась от них гораздо больше.
– У меня не было причин сомневаться в кровном родстве с моим братом и сестрой, пока я не предложила сестре родить ей ребенка.
Он взял бутылку, чтобы наполнить свой бокал.
– Как это понимать?
– Ну, выносить ребенка как суррогатная мать. – Она взяла стакан с широким горлышком, чтобы вырезать круги из теста.
– Зачем ты это сделала? – В его глазах читалось удивление и недоверие.
– Она моя сестра. Они с мужем годами лечились от бесплодия. Это одна из причин, почему я поехала домой. Папа сказал мне за ужином, что у Анжелы снова случился выкидыш, и она убита горем.
– Ты не рассказывала мне этого о ней.
– Потому что это не твое дело. Я говорю тебе только сейчас, потому что это важно. – Она слепила несколько конвертиков из теста и положила их на сковороду. – Время от времени они заговаривали об услугах суррогатной матери, но не могли на это решиться не только из-за стоимости. Я уже предлагала им свои услуги, когда училась в колледже. Анжела сказала, что это помешает моему образованию. На этот раз она была так убита горем, что я отчаянно пыталась ей помочь. И я хотела сделать что-то, чтобы почувствовать, что моя жизнь имеет смысл и цель.
– Нина, – с предостережением произнес он. Такой человек, как он, знал, что существует огромная разница между преследованием цели и ее достижением.
Она скомкала обрезки теста и снова раскатала его, сильно наклоняя голову.
– Суррогатное материнство – непростое занятие. Большинство агентств не нанимают женщин, которые не рожали. Кто-то делает это в частном порядке, хотя мой врач не очень-то поощрял нас к этому, но решил, по крайней мере, проверить меня.
– Анализы крови? – с пониманием спросил Рив.
– Да. Он образумил меня результатами и сказал, что у братьев и сестер нередко бывают разные группы крови, в зависимости от того, как объединяются родительские хромосомы. Но у меня был особый случай, и он предложил мне поговорить с моим отцом.
– А ты?
– Я не разговаривала с ним. Я сказала Анжеле, что у меня анемия, и это было правдой. Я по-прежнему принимаю добавки с железом. – Она сделала глоток вина и перевернула блинчики с мясом на сковороде. – Потом я прошла тест на родословную. Я хотела доказать, что доктор ошибся.
– Но?
Она судорожно вздохнула.
– Мой брат сделал такой тест несколько лет назад, когда его жена не знала, что еще подарить ему на Рождество. Мои и его результаты должны были оказаться примерно одинаковыми, верно? Если мы оба произошли от матери-пуэрториканки и белого американца. В отчете Марко говорится, что у него в роду были испанцы и африканцы, которые являются коренными жителями Карибского побережья. Плюс английские и немецкие корни по отцовской линии.
– А у тебя?
Ей стало не по себе.
– Немного от англичан. Но в основном выходцы из Южной Азии и Скандинавии.
– Скандинавия? – Рив фыркнул и всмотрелся в ее лицо, словно ища следы нордической крови.
Нина пожала плечами и допила вино, а потом подтолкнула бокал к бутылке.
