Вот как, как человек может забыть про связь с такой яркой и красивой девицей? Я не наблюдал у Пашки проблем с памятью. Тогда что все это значит?
Словом, я попросил экспертов поработать над этими огромными фотографиями, чтобы выяснить, не монтаж ли это. Хотя бы в чем-то надо было быть уверенным.
Эх, подумал я, сюда бы, в эту квартиру, Женьку, она точно нашла бы что-то интересное. И с соседями поговорила по-женски, так, как она это умеет, и вышла бы на какую-нибудь близкую подругу, как бы случайно познакомилась с ней, разговорилась и много чего выяснила бы про убитую Калинину. Проследила бы жизненный путь жертвы, откуда она родом, кто ее родители, с кем она переписывалась или перезванивалась, словом, кто бы мог рассказать о ней. Конечно, всем этим будут заниматься оперативники, но ни они, ни я с Пашкой никогда не сумеем заставить откровенничать людей так, как это делает Женька.
Но звонить ей тогда, когда она ушла из дома, когда в семье разлад и когда Борис в отчаянии, было в тот момент невозможно. Вот почему я так обрадовался его звонку. Бронников позвонил мне вечером того дня, когда обнаружили тело Калининой, и пригласил на ужин. Словно ничего не произошло и я, приехав, увижу семью в полном составе. Но Жени, конечно же, не было. Няня Соня слонялась по дому с потерянным видом, пока все же не решилась поделиться со мной. От нее я узнал, что Женя с Мишей у Антонины. Соня рвалась поехать туда, чтобы там присмотреть за малышом. Но разве я решал что-то? Это было семейное дело…
Ну а потом и Борис признался, что хочет поехать в Подольск за Женей. Конечно, он надеялся, что заберет ее оттуда. Но все осложнилось, когда мы узнали, что она на пути в Балашиху, что они с Тоней поехали спасать подругу от мужа-тирана.
Я наблюдал за Борисом и в какую-то минуту понял, что совсем не знаю его. Он всегда казался мне сильным человеком, ну просто глыбой. Знал, что он хоть и любит свою жену, но время от времени бывает с ней груб, я сам сколько раз был этому свидетелем. Но вот сейчас, когда она физически покинула его, когда уехала, бросив его и дом, я понял, как это сильно подкосило его. Он заболел. И физически, и психически. Он был сам не свой, Женька его сломала. Вот даже я, казалось бы посторонний человек, и то понимал, что надо срочно что-то делать, как-то исправлять ситуацию. Ведь никакого серьезного конфликта и не было. Возможно, Борис лишь ревновал Женьку к Пашке, но ничего не знал. Но если даже и знал (кто его знает, может, он следил за ней), то вел себя по отношению к жене и Павлу в высшей степени уважительно. Пашку вообще привечал, да они стали друзьями. Получается, что главным в этой размолвке было желание Женьки помогать им с Пашкой в расследовании, в то время как Борис считал это занятие опасным. И все! Но мало ли женщин, имеющих куда более опасные профессии? Даже врач-инфекционист, к примеру! Во время пандемии сколько врачей заразилось, а то и умерло! Или женщины-полицейские? А циркачки? А профессиональный спорт? Сколько травм, и физических, и психологических! Да даже ветеринаром быть опасно, а вдруг кто укусит? Стюардессы, журналисты! Да полно опасных профессий.
Может, стоит поговорить с Борисом на эту тему? Может, он изменит свое мнение и оставит Женьку уже в покое и прекратит придираться к ней или тем более не станет запрещать ей заниматься тем, что ей так нравится и что приносит реальную пользу обществу?! Да, то, чем она занималась до сих пор, не приносило денег, да и не принесет, но ей и деньги не нужны. У нее все есть. Или же Борис (не дай бог, конечно!) считает, что раз он содержит жену, то имеет право распоряжаться ею?
