Вот уж на радость расчётливому Ярцеву, который так тонко напомнил вчера о «выгодном» предложении.
Закончив срезку цветов, я не спеша шла с корзиной лаванды домой в сопровождении своих компаньонов — стаффордширских терьеров. Фрейю больше года назад я выкупила у местных горе-хозяев, а Джокера привезла из Шереметьевского приюта. Так в моём доме появились любимые питомцы.
Оказавшись во дворе, терьеры рванули вперёд и, подбежав к воротам, насторожились. У моей дружелюбной Фрейи шерсть встала дыбом на холке. Джокер зарычал. Пришёл кто-то чужой.
Сквозь ажурный зазор ворот было видно: с другой стороны улицы мельтешила тень. Поставив корзину на крыльцо, я подошла к калитке. Стоило только нажать на ручку, сразу же раздалось бодрое приветствие:
— Добрый день, Анна Владимировна! Я снова к вам. Разрешите войти?
«Дааа… Про дурака вспомнишь — он и появится!» — съязвила в сердцах, глядя на мужчину в синем твидовом костюме. Напротив с кейсом в руках стоял Ярцев. Только он мог следовать дресс-коду в такую-то жару.
«Вчера я, верно, в точку попала. Этот «офисный планктон» действительно не отстанет от меня».
Вежливость не позволяла долго держать визитёра за дверью — хоть и не рада была крайне неуместному появлению — жестом пригласила его пройти. Слащавая улыбка, как по щелчку заиграла на лице «гостя», но тут же сдулась. Он с опаской покосился на собак.
— Вы не могли бы придержать своих доберманов?
— Стаффордширов, — поправила ошибку. — Здравствуйте.
— Стаффордширов, доберманов, — пробубнил Ярцев, махнув рукой, — для меня всё одно — волкодавы!
— Фрейя, Джокер, куш!
Питомцы послушно улеглись на крыльце дома, а я, не показывая, насколько Ярцев мне неприятен, спросила:
— Чем могу вам помочь?
— Помочь?! — Брови юриста взметнулись вверх от удивления. — Думаю, наоборот, это я могу помочь вам избавиться от ненужного баласта. На днях мы с вами так и не договорились насчёт цены за участок. Наша компания готова пойти на уступку, мы увеличим сумму. Шесть миллионов вас устроит?
— Шесть миллионов чего, простите?
— Рублей, конечно, — словно с издёвкой пояснил Ярцев.
«Заманчивая» цена от «Юнивест-Строй» — слишком большой перебор. На днях они предлагали пять. Даже если бы я задумалась о продаже, не согласилась бы отдать за бесценок участок, расположенный практически на первой береговой линии. Но дилемма заключалась вовсе не в прайсе. В ближайшие лет двадцать продажа фермы в мои планы не входила. Да и с какой стати? Столько сил вложено в любимое дело. А то, что я люблю — не продаю.
— Господин Ярцев, ничем не могу вам помочь. Я предполагала возможность повторного торга, но…
— Десять миллионов, — перебил меня юрист и, подняв указательный палец вверх, разразился красноречивой тирадой: — Это окончательное предложение. Цена не такая уж плохая, хоть и немного ниже рыночной. За эту сумму вы сможете приобрести взамен просторную квартиру в новостройке или вполне комфортный домик где-нибудь… в Краснодаре. Ну зачем вам нужны извечные переживания, а? Сначала взрастить лаванду, потом сбыть. Параллельно устраивать комфорт для отдыхающих, если можно жить в собственное удовольствие без этих проблем и спокойно заниматься фрилансом.
Ловко Ярцев подготовился к новой деловой встрече. Всё о моей жизни разузнал, на то он и проныра. Его надменное «немного ниже рыночной» вызвало волну возмущения. И ничего не сделать. Не отшивать же этого прохвоста прямым текстом. Вдруг злобу затаит.
