– Стоило бы выяснить, почему Вики легла в кровать так рано, – сказал Питерсон. – У нее были гости?
– Она одета, – заметила Мосс, указывая на синие джинсы Вики, белые носки и пропитанный кровью свитер. Эрика снова повернулась к гостиной и кивнула.
– А что скажете насчет орудия убийства? – спросила она.
– Пока рано говорить конкретно, – сказал Айзек. – Длинное острое лезвие. Колотые раны нанесены хаотично, но уверенно и точно.
Эрика обвела глазами кухню. Там было чисто и аккуратно, но яркий свет показал рваный грязный линолеум и паутину на потолке. На стойке лежала на боку подставка для ножей.
– Здесь не хватает одного ножа, – заметила она.
– Оружие мы пока не нашли, – молвил Айзек.
Эрика, Мосс и Питерсон отступили назад, когда в маленькую гостиную вкатили металлические носилки, на которых лежал черный мешок. Два криминалиста аккуратно подняли тело Вики и положили на его блестящую поверхность, осторожно повернув на спину. Тело безвольно пошевелилось, волосы разметались, и Эрика наконец увидела ее лицо, аккуратное, как личико фарфоровой куклы, но быстро коченевшее и застывшее в жуткой предсмертной гримасе: оскаленный рот, широко распахнутые глаза.
– Я проведу вскрытие сегодня вечером, – проговорил Айзек, – и сообщу вам как можно скорее.
– Спасибо.
Эрика в последний раз обвела глазами квартиру и пропитанный кровью матрас. Затрещал пластик, застегнулась молния мешка, погребая тело Вики в блестящей черноте. До чего же хрупка наша жизнь, подумала Эрика. Что чувствовала Вики, в последний раз входя в эту квартиру? Счастлива ли она была? Печальна? Испугана? Могла ли она знать, что уедет отсюда в черном паталогоанатомическом мешке?
Эрика, Мосс и Питерсон вслед за носилками прошли по короткой подъездной дорожке к черному фургону-катафалку, припаркованному рядом с белым фургоном подкрепления. Сняли комбинезоны, сложили в пластиковые пакеты для судебно-медицинской экспертизы.
– Можешь организовать поиск орудия убийства? – обратилась Эрика к Питерсону.
– Да. Я соберу команду, чтобы проверить все сады поблизости, – и он направился к фургону подкрепления.
– А ты, – Эрика повернулась к Мосс, – можешь пойти со мной, чтобы поговорить с Тесс? Нам надо убедиться, что она будет на месте, пока это, – она указала на катафалк, – не уедет отсюда.
– Не вопрос, – согласилась Мосс. Двое молодых полицейских, которых Эрика попросила допросить соседей, вышли из здания ей навстречу.
– Мэм, похоже, сегодня тут только один сосед, – сказал тот, что повыше.
– Хорошо. Как вас зовут? – спросила она.
– Констебль Робби Грант, – назвал себя тот, что повыше, с очень гладким и очень бледным лицом.
– Констебль Амир Абиди, – представился второй, темнокожий, такой же юный и симпатичный. Когда он кивнул и улыбнулся, из-под воротника его рубашки стал виден край татуировки. – В многоквартирном доме три этажа, – он показал на вход в здание. – По три квартиры на каждом. В первой квартире Вики Кларке, во второй Чарльз Уэйкфилд, в третьей две сестры, София и Мария Ивановы, обе врачи-стажеры, но сейчас там никого нет.
– Ивановы? – удивилась Эрика.
– Они из Болгарии. На втором этаже наверху живет пожилая дама, миссис Уэнтворт. Она живет одна в четвертой квартире, прямо над Вики. Говорит, что сегодня вечером ничего не видела и не слышала, в восемь легла спать.
– Она очень плохо слышит и немного не в себе. Нам пришлось как следует поколотить ей в дверь, прежде чем она нам открыла, – добавил Робби.
