Роковые иллюзии - страница 52

. Ущерб, причиненный делом «Аркос», а также проведенным несколько ранее нападением на советское консульство в Шанхае и разоблачением в апреле того же года коммунистической шпионской сети во Франции, вынудил Москву критически пересмотреть как шпионские операции за рубежом, так и системы шифровки. В целях защиты дипломатической информации Советский Союз ввел систему зашифровки телеграфной переписки с помощью одноразовых блокнотов, которая с тех пор использовалась также и разведкой.

По словам Орлова, «советскому правительству было желательно одно: реорганизовать свои разведывательные операции на чужой территории таким образом, чтобы в случае провала какого-нибудь агента следы не приводили в посольство СССР и чтобы советское правительство имело возможность отрицать любую с ним связь»^>4. Поэтому в начале 30-х годов советские разведслужбы стали практиковать новый способ действий, основывающийся на так называемой «нелегальной» резидентуре, которая была полностью отделена от советских посольств и торговых представительств. «Нелегальный» аппарат действовал тайно, под прикрытием иностранного гражданства, пользуясь своим собственным каналом связи с Центром в Москве. Подобная организация операций оказалась настолько успешной, что, по словам Орлова, она была принята на вооружение также и советской военной разведкой. «Подпольные резидентуры постепенно взяли на себя большую часть деятельности разведки за границей», – писал Орлов. Он отметил при этом, что «легальные» резидентуры не были ликвидированы полностью, поскольку руководители советской разведки изменили свои намерения, решив, что советской разведке будет выгодно наблюдать за событиями в стране через две не зависимые друг от друга агентурные сети, чтобы иметь возможность сверять информацию, полученную от одной из них, с данными, полученными от другой^>5. Но «легальным» резидентам было приказано воздерживаться от рискованных операций, которые могли бы нанести ущерб престижу Советского Союза.

Таким образом, 30-е годы стали золотым десятилетием так называемых «великих нелегалов» благодаря новаторским усилиям Орлова и его товарищей, которые приступили к выполнению задачи создания подпольных агентурных сетей по всей Европе.

«Подпольные резидентуры были наделены широкой свободой действия и имели обширную сферу деятельности», – отмечал Орлов. Отличие «нелегальных» операций от «легальных» заключалось в том, что на «офицеров советской разведки, ответственных за тайные агентурные сети, уже не распространялись иммунитет сотрудников советского посольства и привилегии дипломатического паспорта, а кроме того, они были лишены возможности пользоваться услугами дипломатической почты, с помощью которой добытые секреты можно было без проблем переправлять в Москву»^>6. Это подвергало сотрудников разведки более значительному личному риску.

«Переход советской разведки на подпольные методы работы совершался не без труда», – вспоминал Орлов. Помимо утраты дипломатической неприкосновенности и гарантий, что в случае провала правительство СССР начнет заявлять энергичные протесты, чтобы добиться их освобождения, возникала еще одна проблема – проблема нехватки офицеров разведки, которые бы достаточно хорошо владели иностранными языками, чтобы сойти за граждан зарубежных стран. Чтобы решить ее, ОГПУ – НКВД приняли серьезную программу подготовки кадров. Она предусматривала приобретение офицерами легальных профессиональных или коммерческих навыков для прикрытия, которое дало бы им возможность провести многие годы в стране, где предстояло работать.