Легким движением смахиваю с карты все лишнее, невольно ловя себя на том, что не понимаю, зачем вообще это делаю.
Его зовут Сэм… Смуглая кожа, совершенно индейский нос. Я такие видел у тех, кто жил в племени Майя. Длинные черные волосы собраны в аккуратный низкий хвост и глаза, от которых мне не по себе. Не знаю уж кто точно, кроме краснокожих, наплевал в его кровь, но таких черных, тревожных, похожих на дурманящее пламя глаз, я за свое долгое существование не видел. Что-то в нем самом и стремительной серебристой линии судьбы таит в себе странную эмоцию, которую я не могу распознать. Это похоже на едва уловимое послевкусие или почти угасший аромат, который невольно заставляет принюхаться, приблизить лицо, чтобы сделать медленный вдох… И пока я бездумно пялюсь на этого непонятно чем зацепившего меня человека, его вдруг увольняют с работы. Причем незаслуженно, насколько я могу судить… Надо бы подойти к нему поближе, посмотреть, как его душа после такого себя ощущает… Только личину лучше другую натянуть. Вряд ли ребенок с косоглазием и двойной расщелиной нёба подойдет ему в качестве собеседника, которому можно высказать желание. До места, где он сейчас находится, я доберусь за три секунды. Есть время подумать. Главное няню не забыть в карман спрятать, не то Сайлот мне все содержимое из-под Маски выгрызет и будет совершенно прав…
Моя приемная сестра Лорен права. Жизнь меня ничему не учит… Вообще… Как был дураком, ведущимся на здоровые сиськи и задницу, так и остался, несмотря на высшее образование, три патента и недописанную докторскую по робототехнике в медицине…
Пинком открываю дверь в чулан, который у нас в компании называется комнатой отдыха, отчего та чуть не слетает с петель, заставляя какое-то крохотное существо подскочить со сломанного мини-холодильника и с тоненьким визгом забиться в угол. Разворачиваюсь к этой метнувшейся в сторону тени и тут же натыкаюсь на оставленный прямо посреди комнаты барный стул. Колено взвывает так, что аж в голову стреляет. И вместе с тем я чувствую, что теряю равновесие. Дикий грохот знаменует падение мебели, но я в последнюю секунду успеваю схватиться за край барной стойки.
Так… Спокойно… Закрываю глаза и медленно глубоко дышу… Сердце перестает трепыхаться по всему организму в поисках безопасного места. Нога болит уже не столь остро, а лишь обиженно пульсирует, предупреждая о том, что собирается распухнуть, но еще окончательно не решила стоит ли это делать…
– Судя по эффектному появлению, день несколько не задался? – слегка подрагивающий, однако не лишенный веселья девчачий голосок заставляет меня обернуться в поисках его обладательницы.
Она сидит на еще одном высоком стуле и старается поджать худые ноги в пестреньких кедах. Даже на этом высоченном сидении заметно, что она очень невысокого роста. Ей лет двадцать – двадцать пять, но из-за невероятной хрупкости и миниатюрности выглядит совсем ребенком. Темные волосы коротко острижены, аккуратный нос с легкой горбинкой, тонкие губы маленького аккуратного рта и большущие светло-голубые глаза, модные черные джинсы с прорезями на коленках и клетчатая рубашка с коротким рукавом. Мне кажется, я ее где-то видел раньше, но точно не здесь…
– Я вас что-то не помню. В эти лаборатории допуск только по спецразрешению. Вы давно здесь работаете? – вдруг спрашиваю я, сам не знаю почему. Подозрительности в моем голосе столько, что хватило бы, чтобы весь церковный хор, в которой меня заставляли ходить в детстве, оскорбился в лучших чувствах.
