— Да, — съедаю мясо. Тщательно жую, подцепляю баклажан, пробую его. — Безумно вкусно, — киваю.
— А вы забавная, — Андрей Александрович тоже пробудет еду.
— Почему это? — удивленно приподнимаю бровь.
Беру фужер. Делаю глоток. Вино успокаивает. Нервное напряжение отступает на второй план. Я становлюсь менее зажатой. Кажется, что Андрей Александрович тоже расслабляется. Его плечи слегка опускаются, черты лица становятся мягче, взгляд перестает быть цепким, давящим.
— Как идут поиски работы? — Андрей Александрович начинает резать кусочки стейка на более маленькие.
— Зачем вы так делаете? — не могу сдержать любопытство, киваю на тарелку.
— Чтобы потом не отвлекаться и наслаждаться вкусом, — закончив, он откладывает нож. — Так что с работой?
— Пока не очень, — вздыхаю. Тоже возвращаюсь к мясу. — Оказывается, не так просто найти место своей мечты.
Почти не вру. Грустные мысли проникают в голову. Волнение с новой силой сдавливает тело. Вместо того, чтобы соблазнять Андрея Александровича, я наслаждаюсь едой и вином. Нужно что-то делать, а не прохлаждаться.
— А вы нашли помощницу? — коктеливо улыбаюсь.
Подхватываю вилкой очередной кусочек, как надеюсь, сексуально обхватываю губами зубчики, снимаю зубами мясо, облизываю губы. Бестолку! Андрей Александрович даже не смотрит. Все его внимание занимает еда в тарелке.
— Да, — он поднимает на меня равнодушный взгляд. — На следующий после вашего собеседования день.
— Надеюсь, она вам подойдет, — отворачиваюсь к окну, где медленно проплывают огни вечерней Москвы.
Я успела забыть, что мы двигаемся. Тихое покачивание дарит обманчивое ощущение умиротворения.
— Она хотя бы не пролила на меня горячий кофе, — Андрей Александрович усмехается.
— Он уже остыл к тому времени, — пожимаю плечами, снова смотрю на мужчину напротив.
— Не понимаю, как в вас уживаются скромница и язва, — он склоняет голову на бок.
Легкое смущение покалывает щеки. Но взгляда не отвожу. Ставлю локти на стол, слегка наклоняюсь вперед.
— Вы этого никогда не узнаете, — указываю на Андрея Александровича вилкой.
— Думаете, я этого хочу? — он вытягивает из-под тарелки тряпичную салфетку, промокает губы ее уголком.
Его слова обижают. Я сама начала препирательства, так почему мне стало обидно? Встряхиваю головой.
— Тогда зачем позвали на ужин? — не могу скрыть досады в голосе.
— Потому что хотел выразить благодарность, — Андрей Александрович снова приступает к еде. — Вы помогли мне. Это самое малое, что я могу сделать для вас.
— Обычного “спасибо” было бы достаточно, — снова смотрю ему в глаза.
Он откладывает приборы, поджимает губы. Его внимательный взгляд гипнотизирует.
— Разве я могу поступить настолько банально с девушкой, которая сначала меня поцеловала, а потом чуть не сорвала сделку, к которой я готовился почти полгода? — вибрации голоса Андрея Александровича заставляют мурашки бежать по телу.
Его тембр, манерное растягивание слов — все выглядит как обещание. Вот только чего? Сердце заходится в бешеном скаче. Дыхание становится чаще, а потом резко прерывается, когда я осознаю, что Андрей Александрович имел в виду. Открываю рот и тут же закрываю его. Возмущения распирает изнутри.
— Вы не сопротивлялись, — наконец нахожу в себе силы ответить.
— Конечно, — Андрей Александрович откидывается на спинку стула. — Я не евнух и не буду отказываться от поцелуя с красивой девушкой.
