Роман «Арбат». Часть I . Соприкосновение - страница 27

Но постепенно на Арбате стали появляться и люди сугубо меркантильные: перекупщики, продавцы прикладного искусства, сувениров, антиквариата. Одним из таких людей, с которым Андрея свела судьба на Арбате, был Нос – продавец икон. Это был долговязый худой парень лет тридцати. Кличку ему дали за тонкий и длинный нос, которым он постоянно шмыгал. По образованию реставратор, он хорошо разбирался в технике иконописи и истории иконографии. Не в состоянии найти работу по профессии, Нос работал на группу каких-то барыг, постоянно привозивших старинные иконы на Арбат. Царевич, который неплохо разбирался в иконописи, часто вместе с Андреем приходил к нему посмотреть на вновь появлявшиеся редкости. Он постоянно удивлялся, откуда берутся такие диковинные иконы, и предупреждал Носа:

– Старик, ты же сам реставратор. Лучше меня знаешь: нельзя старинными иконами торговать! Они – намоленные, в них такая энергия, аж скручивает! Плохо это кончится…

Однако Нос, по всей видимости, находился в какой-то зависимости от хмурых парней, на которых работал. Судя по всему, не от хорошей жизни он взялся за это дело. И вынужден был продолжать свой неправедный «бизнес». Он уже не боялся не только абстрактной «кары божьей», но даже бандитов, не раз подходивших к нему, «ментов» и конкретной буквы уголовного кодекса. Каждый день в помощь Носу хозяева икон присылали двух-трёх парней, которые помогали ему расставлять иконы около магазина «Самоцветы», куда часто захаживали иностранные туристы. В течение дня они охраняли своего продавца-искусствоведа и драгоценный товар, а вечером помогали отнести иконы на квартиру, которую снимали для хранения.

Однажды Нос познакомил художников с ещё одним колоритным типом – Гариком, который был «чёрным археологом» и иногда приносил на продажу антикварную утварь с подземных раскопов. Термина «диггер» тогда ещё толком не знали и поэтому за глаза его называли «чёрный человек» или попросту: «Чернуха». Несмотря на своё зловещее прозвище, Гарик Чернуха был достаточно весёлым, спортивного сложения парнем. Копна непокорных тёмных волос была связана сзади тугими резинками в косу. Прямой, чуть с горбинкой нос, густые брови и глубоко посаженные карие глаза с демоническим блеском выдавали в нём натуру романтическую и увлечённую. Его некогда ультрамариновая ветровка и джинсы настолько впитали в себя грязь и пыль подземелий, что превратились в нечто бурое, засаленное на локтях и коленях. Кожаные армейские сапоги хранили следы въевшейся белёсой пыли.

Гарик был подвинут на «залазах» – самодеятельных экспедициях в катакомбы Москвы. Подобные погружения под землю, зная место и время, в те годы можно было осуществить практически в любом районе центра столицы. По его словам, как всякая импровизация, «залаз» должен быть хорошо продуман заранее. Самое главное – запастись болотными сапогами и одеждой, не боящейся сырости и грязи. И обязательно – взять побольше бухала и закуси…

По словам Гарика, Москва обладала самыми глубокими подземельями из всех существующих городов мира.

– Отвечаю, я месяца два назад встречался с одним из лидеров московских диггеров Вадиком Михайловым. Он авторитет в этой области. Его ребята были в США, Западной Европе, сейчас собираются побить рекорд по подземной проходке – едут в Адлер. Там, говорят, самая глубокая пещера в мире – Воронья. Вадик туда спускался. Только тогда у них не было аппаратуры и международных представителей, чтобы зарегистрировать мировой рекорд. Так вот он говорит, что в Москве насчитывается двенадцать основных уровней, Лондоне – восемь, Нью-Йорке – семь, Питере – пять, Париже – четыре. В Москве наши «диггеры» спускались до отметки в семьсот двадцать метров.