Женщина говорила очень уверенно, без ошибки определила срок и беременности, и даже родов. Потом она внимательно осмотрела Валери и заявила, что та родит девочку.
– Хорошая будет девочка, но крупненькая. Доверьтесь мне, не рискуйте. Я не дам ее сгубить, у меня судьба такая, детей на свет принимать.
Супруги Люмерье долго совещались, вели оживленные переговоры между собой и наконец согласились. Акушерка внушила им доверие, и они дали свое добро.
– Ну вот и славно. Меня зовут Анна, я перееду к вам за неделю до родов и буду неустанно наблюдать за мамочкой. Мы вместе подготовим все необходимое, а потом вместе родим. Все будет хорошо. А вы побольше лежите, милочка.
С этими словами Анна удалилась, получив приличный задаток и появилась на пороге вновь ровно за неделю до родов. Она прибыла с огромным чемоданом, в котором имелось все необходимое для нее самой и роженицы. Она показала все атрибуты Валери и Эдварду, затем внимательно осмотрела комнаты и выбрала место для принятия родов. Попросила запастись большим количеством воды и в итоге пригласила Эдварда для приватной беседы.
– Мне очень жаль вам это говорить, сэр, но роды будут очень трудными, поверьте мне. Я буду полностью ответственна за появление на свет вашего дитя и за его жизнь в момент этого появления. Но за вашей женой должен присматривать квалифицированный врач. С двоими я могу просто не справиться. Вы понимаете меня?
Было видно, как сильно разволновался Эдвард, он в очередной раз сильно пожалел о том, что этот ребенок появится на свет, но от него требовались терпение и выдержка. Он внутренне собрался, сосредоточил свои мысли на главном и ответил:
– Хорошо. Я найду врача. Завтра же.
Эдвард знал одного очень хорошего лекаря, который был другом Нила Льюиса и иногда посещал их дом. Он немедленно послал за ним, и к вечеру Пол Голдсмит был уже у них в доме. Он, не раздумывая, согласился помочь при родах и пообещал прибыть по первому зову.
Последние дни Валери не вставала с постели. Она была слаба, тяжело дышала, ела мало, но пила много воды и чая с молоком.
– Не желательно бы, – говорила Анна и старалась ограничивать свою подопечную в питье. – Ей нужны здоровые почки при родах, их нельзя перегружать, смотрите, как ноги отекли.
Валери действительно выглядела ужасно. Ее раздуло, живот был огромным, лицо отекшим. Она тихо стонала и молилась, чтобы скорее все кончилось с благополучным исходом.
***
Ранним летним утром, пасмурным но теплым, дом графа Эдварда Люмерье содрогнулся от душераздирающего крика. Пришел срок, и у Валери начались сильнейшие схватки. Предвестники этих схваток мучили ее всю ночь, но тогда боль была терпимой, и женщина, привыкшая к такой боли за много лет, справлялась с ней легко. Но теперь ее боль превзошла все ожидания, и роженица кричала так сильно и корчилась в таких муках, что на нее было страшно смотреть.
Немедленно послали за доктором, и Пол Голдсмит прибыл в течение часа. К этому моменту воды отошли, но легче роженице не становилось. Сильные крики продолжались весь день, большую часть которого Эдвард проводил в парке, хотя и там он слышал стоны и вопли жены и беспрестанно молился.
К вечеру стало ясно, что момент настал. Ребенок с первоначальным неправильным предлежанием наконец повернулся в нужном направлении, благодаря стараниям опытной акушерки, и стал появляться на свет. Уже показалась головка, и нужны были усилия для того, чтобы помочь малютке выйти наружу, но тут Валери, окончательно обессилив, потеряла сознание.
