Польщенные словами князя люди молчали и улыбались, глядя на сраженных их стрелами злодеев. Вдруг один из охотников по имени Борич, доселе не произнесший ни единого слова, поднял левую руку и снял с головы легкую летнюю шапку. – Это наши, брянские, люди, княже! – молвил он. – Хоть и оделись они в крестьянскую одежду, но это – горожане! Вон того зовут Усыня Белич, – он указал пальцем правой руки на ближайший труп. – Он – известный гончар!
– А тот, – кивнул головой в сторону другого покойника Безсон Коржевич, – Ванко, приказчик купца Медко Всемилича!
– А тот, – сказал кто-то, указывая рукой на другого мертвеца, – человек купца Олдана Мордатича!
– А прочие? – вскинул голову князь. – Они тоже брянские?
– Брянские, – тихо сказал Безсон Коржевич. – Я знаю их в лица, но имена не помню…Вот уж какая беда! Не надо было их убивать! Это большой грех! Нам только не хватало городской смуты!
– Помолчи, Безсон! – буркнул князь. – Что они делали в моем заповедном лесу? И почему убегали как дикие звери от меня, своего законного князя? Значит, совершили злодейство! Разве не они разогнали моих вепрей? А один из них, бесстыжий стручок, даже выскочил на нас с мечом! Мы правы в своем гневе!
– Но не убивать же, – пробормотал Шульга Резанович. – Это слишком жестоко!
– Нечего их жалеть! – рассердился, покраснев, князь Василий. – Пошли к нашим лошадям! Поедем домой!
– А как же покойники? – развел руки Безсон Коржевич. – Надо бы отнести их тела на телегу, чтобы доставить в город! Негоже оставлять христиан на растерзание диким зверям!
– А может, заказать по ним панихиду? – усмехнулся брянский князь. – Пусть остаются здесь и будут пищей волков! Тогда остальные злодеи хорошо подумают, прежде чем покусятся на мой заповедный лес! Пошли же!
И князь, махнув рукой, двинулся вперед, но уже не по прежней дороге, а по следам, оставшимся на берегу озера от убитых. За ним побрели, нахмурившись и качая головами, княжеские воины и охотники.
Через некоторое время они вошли в помятый убегавшими от них мужиками кустарник, уже почти распрямившийся и, продравшись сквозь заросли, выбрались на небольшую поляну.
– А вот, княже, и твои вепри! – вдруг громко сказал Безсон Коржевич, указав рукой, свободной от рогатины, в сторону больших кабаньих туш, лежавших под кустами.
– Вот как они поохотились! – воскликнул обрадованный князь. – Добыли четырех вепрей! Значит, здесь было больше злодеев! Нет сомнения, что многие из них избежали моего гнева! Пусть же сами доставляют в город тела своих разбойных сотоварищей! А этих вепрей…тащите к нашим телегам!
ГЛАВА 6
ЗАБОТЫ ИВАНА КРАСИВОГО
Великий московский и владимирский князь Иван Иванович прибыл к концу лета 1355 года в Сарай. Зная, что ордынский хан часто в самое жаркое время года откочевывает на дальние южные пастбища, князь Иван надеялся, что ему не придется долго ждать ханского вызова: уже значительно похолодало и, казалось, вот-вот грядет осень.
Хан Джанибек вскоре вернулся в свою столицу, и как только бояре московского князя сдали в ханскую казну «выход» и подарки, милостиво согласился принять молодого князя Ивана. Он явился во дворец в плохом расположении духа: совсем недавно сгорела Москва. Только от тринадцати церквей остались одни дымящиеся головешки! Город надо было отстраивать заново! Денег не хватало…А 21 ноября прошлого года скончался князь Константин Васильевич Нижегородский. Его сын Андрей возобновил отцовские претензии на великое владимирское княжение, считая себя старшим в княжеском роде. Тогда же неожиданно умер князь Дмитрий Федорович Стародубский, а его брат Иван Федорович, не пожелав даже посоветоваться с Иваном Московским, поехал в Орду за ярлыком на наследственное княжение.
