Начиная с припева, я стала подбирать аккорды на мелодию, которая слышалась мне в тексте песни. Проиграв ее несколько раз и записав для памяти, я, наконец, одобрила сама для себя результат и расслабилась.
Откинувшись к стене, я минут пять посидела в тишине, прокручивая мысленно все сделанное и еще раз сыграла себе всю песню.
– Пойдет, – решила и заглянула в зал к друзьям, которые сидели тихо, как мыши, и даже телевизор не включали: – Я все.
– Идемте, идемте, это на нее иногда находит, – Монтана с готовностью впихнула Кента и Мальборо в мою комнату. – Я уже привыкла.
– Тебя в поликлинику надо сдать для опытов, – сказал мне Мальборо.
– Может быть, – засмеялась я. – Только, Кент, тебе повезло. Если бы ты раньше вошел, я за себя не отвечала бы.
– С кем я связался! – Кент трагично воздел к небу руки. – Ты меня так больше не пугай. До инфаркта доведешь.
– Ну давай, че там у тебя, – поторопила меня Монтана, которую распирало любопытство.
– Потом как-нибудь, – попыталась отказаться я. Я стеснялась и не была уверена, что им понравится.
– Ты же обещала нам все новые песни петь, – напомнил Кент, протягивая мне гитару.
– Кент! Ну почему я тебя не прибила?! – воскликнула я жалобно.
– Потому что ты меня любишь, – Лешка сказал это так, будто хвастался перед друзьями новым мотоциклом.
– Алька! – я обратилась за помощью к подруге, ошарашенная таким заявлением и не зная, что сказать. Та хихикнула, совсем не собираясь мне помогать.
Кент и Мальборо, решив немного посмеяться, стали подталкивать друг друга легонько локтями в бока и перемигиваться:
– Во, нормальная реакция, когда разоблачают скрытую любовь!
– Да, точно, куда ей деваться, но мы-то все уже теперь знаем.
– Все, придется тебе на ней жениться, ведь у вас взаимная страсть.
– Да, надо поторопиться, а то вдруг разлюбит.
– До вот фигушки, – я гордо задрала нос. – Никого я не люблю! – и скрестила руки на груди.
– Ну все, подурачились и хватит, – оборвала Монтана и сменила тему: – Саш, давай играй уже, не томи, – она отобрала у Лешки гитару и сунула ее мне в руки.
Они моментально расселись кружком, и мне ничего не оставалось, припертой к стенке, как присесть и сыграть им результат моих трудов.
Глава 11.
С того дня прошел месяц. Кент заходил почти каждый вечер, и мы шли с ним гулять. Одни или с компанией, в любую погоду, в любом настроении. По подъездам старались больше не сидеть, кроме как у Алика на лавочках, чтобы снова случайно не загреметь в инспекцию.
Мы не говорили пока о наших чувствах друг к другу. Мне казалось, Лешка решил дать мне время, и я была ему за это благодарна.
Возвращал он меня домой ровно в одиннадцать, так что у моей семьи претензий не возникало.
Лишь однажды мы припозднились – слишком далеко утопали и долго возвращались, долго ждали Алика, который возился с Монтаной, потом Лешка долго совещался с ним о чем-то по своим конторским вопросам. Я явилась домой почти в час ночи.
Когда я закрыла за собой дверь, включился свет. Мама выбежала в коридор мне навстречу в ночной рубашке и кофте, накинутой на плечи, и замахнулась на меня. Инстинктивно я отклонилась от удара, но его не последовало. Мама опустила руку и, заплакав, села на табурет в коридоре возле телефона:
– Что же ты со мной делаешь? Я места себе не нахожу, а ты!
– Мам, – только и сказала я. Было стыдно, я ведь совсем не подумала о ней.
– Сашка, Сашка, – с сожалением повторяла она.
