– Ты не рожден для смерти, о, бессмертный!
Тебе неведома людская боль.
Тебя такой же ночью милосердной
Слыхал и простолюдин и король
12, —
задумчиво продекламировал Челлини.
– Вы любите Китса? – пылко спросила я.
– Более, чем любого другого из живших поэтов, – ответил он. – У него была самая божественная и нежная муза, которая когда-либо соглашалась привязать себя к земле. Однако, мадемуазель, вы хотите знать не о моих вкусах в поэзии. У вас есть ко мне другие вопросы, не так ли?
Секунду я колебалась. Потом высказалась откровенно:
– Да, синьор. Что было в вине, которое вы дали мне сегодня утром?
Он встретил мой испытующий взгляд с полной невозмутимостью.
– Лекарство. Замечательное и очень простое средство, приготовленное из сока растений, оно совершенно безвредно.
– Но зачем? – спросила я. – Зачем вы мне его дали? Разве правильно брать на себя такую большую ответственность?
Он улыбнулся.
– Думаю, да. Если вам нехорошо или вы обижены, значит, я был не прав. Если же ваше здоровье и настроение, напротив, хотя бы немного улучшились, а, насколько я вижу, это именно так, то я заслуживаю вашей благодарности, мадемуазель.
Он посмотрел на меня удовлетворенно и выжидающе. Я была озадачена и даже рассержена и, тем не менее, не могла не признаться себе, что впервые за многие месяцы чувствую себя лучше и бодрее. Я взглянула в мудрое, скрытое тенью лицо художника и сказала почти смиренно:
– Благодарю вас, синьор. Только, разумеется, вы расскажете мне о причинах, побудивших вас стать для меня врачом, даже не спросив моего разрешения.
Он рассмеялся, в его глазах светилось дружелюбие.
– Мадемуазель, я принадлежу к тем необычно устроенным существам, что не выносят страданий невинных душ. Неважно, будет ли это червь в пыли, бабочка в воздухе, птица, цветок или дитя человеческое. Как только я вас увидел, то сразу понял: состояние здоровья не позволяет вам наслаждаться жизнью, естественной для вашего пола и возраста. Также я понял, что врачи пытались выяснить причины вашего недуга, но явно потерпели неудачу. Врачи, мадемуазель, очень умные и достойные уважения люди, и лишь немногое им не под силу, однако есть то, что недоступно даже их самым глубинным знаниям. Сюда относится и такая удивительная часть человеческого механизма, как нервная система: это сложная и чувствительная сеть тонких нитей, электрических проводов, по которым передаются мысли, импульсы, чувства и эмоции. Если эти нити, или провода, по какой-то даже самой незначительной причине запутались, то для развязывания вредоносного узла или распутывания болезненного клубка знаний простого врача оказывается недостаточно. Лекарства, обычно принимаемые в таких случаях, по большей части инородны человеческой крови и нашей природе, а посему всегда опасны, часто даже смертоносны. Изучая ваше лицо, мадемуазель, я понял: вы страдаете так же остро, как страдал я лет пять назад. Я осмелился опробовать на вас простую растительную эссенцию только для того, чтобы посмотреть, поможет ли она. Пока эксперимент шел успешно, однако…
Он умолк, его лицо стало серьезнее и задумчивее.
– Однако? – с нетерпением переспросила я.
– Я хотел сказать, – продолжил он, – что эффект лишь временный. В течение сорока восьми часов вы снова вернетесь в прежнее состояние уныния, и я, к сожалению, бессилен этому помешать.
Я устало вздохнула, на меня навалилось тяжелое разочарование. Неужели я должна снова стать жертвой жалкого уныния, боли и оцепенения?
