– Да, – ответила я: действительно, мой интерес в этот момент был так силен, что я почти слышала биение своего обмирающего сердца. Челлини продолжил:
– Как вы знаете, мадемуазель, электричество – настоящий клад для нашего времени. Нет конца чудесам, которые оно способно вершить. Одно из важнейших применений этого великого открытия сейчас по невежеству большей части общества высмеивается: я имею в виду использование человеческого электричества, той силы, которая есть в каждом из нас, – и в вас, и во мне, и в еще большей степени в Гелиобасе. Он развил электричество в своем организме до такой степени, что простое прикосновение его руки, самый мимолетный взгляд несут в себе исцеление или же обратное, в зависимости от того, как он решает проявить силу, хотя смею утверждать, что он всегда несет только положительный эффект, потому как сам преисполнен доброты, сочувствия и жалости ко всему человечеству. Его влияние настолько велико, что он, не говоря ни слова, одним лишь присутствием может передавать мысли другим людям, даже совершенно незнакомым, и побуждать их задумываться над определенными действиями или же осуществлять их в соответствии с его планами. Не верите? Мадемуазель, эта сила есть в каждом из нас, только мы не развиваем ее, потому что наши знания еще слишком несовершенны. Я пока мало продвинулся в обуздании собственной электрической силы, но, чтобы доказать истинность своих слов, тоже повлиял на вас. Вы не можете этого отрицать. Подчиняясь моей мысли, устремленной к вам, вы ясно увидели мою картину, которая на самом деле была занавешена. Силой моей мысли вы правильно ответили на вопрос, который я задал вам по поводу той же картины. Силой моего желания вы передали мне, сами того не осознавая, послание от того, кого я люблю, сказав: «Dieu vous garde!» Вы помните? А эликсир, который я дал вам – одно из простейших средств, открытых Гелиобасом, – заставил вас узнать то, что хотел сказать вам он сам – его имя.
– Он! – воскликнула я. – Но как? Ведь он даже не знает обо мне… Относительно меня у него не может быть никаких намерений!
– Мадемуазель, – серьезно ответил Челлини, – если вспомните последнее из трех ваших видений, то у вас не останется сомнений, что у него есть намерения по отношению к вам. Как я уже говорил, он практик электричества. Под этим подразумевается очень многое. Он подсознательно знает, нужен ли он кому-то сейчас или будет нужен когда-то в дальнейшем. Позвольте мне договорить то, что я должен сказать. Вы больны, мадемуазель, больны из-за переутомления. Вы импровизатор, а значит, гений музыки, вы свободны от правил и совершенно не поняты миром. Вы развиваете свои способности, невзирая на цену, вы страдаете, и страдания будут только сильнее. По мере того как растут ваши способности в музыке, здоровье слабеет. Поезжайте к Гелиобасу: он сделает для вас то же, что сделал однажды для меня. Вы же не будете колебаться? Ни о каком выборе нет и речи, если на одной чаше весов годы слабости и немощи, а на второй – крепкое здоровье, обретенное менее чем за две недели.
Я медленно поднялась со своего места.
– Где этот Гелиобас? – спросила я. – В Париже?
– Да, в Париже. Если решите отправиться туда, прислушайтесь к моему совету и поезжайте одна. Вы легко найдете оправдание для друзей. Я дам адрес женского пансиона, где вам будет хорошо, как дома. Вы позволите?
