Меня считали надменной стервой, и я упивалась таким раскладом.
Наверное, только моя семья и Андрей знали, что я другая. Обычная девочка, школьница. Не светская львица и не бездушная кокетка, какой меня представляли окружающие.
Я тянулась к Андрею, ведь он был таким хорошим и светлым, что невольно вызывал восхищение. Он совсем не походил на приятелей моего отца или друзей брата. Никакой жестокости и циничности.
Да, по меркам нашего мира он казался бедняком. Он бы не смог накупить бриллиантов, обеспечить дизайнерскими нарядами, не приобрел бы иномарку. Но разве я нуждалась в этом? Принесло ли бы это счастье?
Я искренне радовалась приятным безделушкам, который дарил Андрей. Плюшевым мишкам, букетам полевых цветов. Я хранила открытки, подписанные им от руки.
Отец же считал, что я не наигралась, что пресытившись роскошью, искала новые ощущения. Но я была уверена, что действительно люблю, нуждаюсь в этом человеке.
Я была готова собрать минимум вещей и уйти из дома. Вообще уйти без ничего. Я мечтала о рае в шалаше.
Я строила планы на будущее, представляла свадьбу.
Андрей не торопил события, не делал никаких намеков на постель. Он был моей тихой гаванью, безоблачным небом. Такой высокий и сильный, с невероятно красивыми синими глазами. Он походил на какого-нибудь актера или модель. Даже трудно поверить, что столь привлекательная внешность не вскружила ему голову и не превратила в самовлюбленного болвана.
– Твой Андрей слабак, он ни на что не способен, – хмуро заявлял отец.
Но я придерживалась иного мнения, я считала, что все только впереди.
Как же я ошибалась, как же дорого заплатила за свою глупость.
Отец не хотел, чтобы я общалась с людьми не своего круга. Он опасался, что мне причинят боль. Опасался ядовитой зависти. Он слишком хорошо понимал, насколько жестокой может быть наша реальность.
А я не страшилась ничего. Я думала, со мной никогда не случится ничего плохого. Особенно если Андрей рядом.
Я была полной идиоткой.
Но с прошлым покончено. Теперь мне нельзя причинить боль. Никто, даже сам Дьявол, не проведет меня сквозь ад. Ведь я уже давно здесь. Долгие десять лет. Та беззаботная и глупая девчонка осталась там.
В сырой земле. В могиле.
Ее закопали заживо.
Я поднимаюсь и начинаю убирать тарелки со стола. Слезы опять наворачиваются на глаза. Это реакция организма. Не моя.
Я больше не хочу, не могу плакать.
Если отец увидит запись, на которой меня трахает Чертков, это его убьет. Окончательно доконает. Он лишился всего, оказался в тюрьме. Узнать через что проходит его дочь, что вынуждена терпеть – последний, сокрушительный удар.
Я включаю воду, старательно мою посуду, пытаюсь отвлечься от непрошенных мыслей, переключить мозг.
Я продолжаю ощущать горячий твердый член во рту. В горле. Я чувствую его внутри. Я чувствую вкус спермы на своем языке.
Проклятый урод.
Что он со мной делает? Почему я так сильно его хочу? Даже когда унижает, издевается, растаптывает гордость.
Неужели он заставил меня сделать все это? Благодарить за семя, целовать ноги.
Я действительно целовала его ноги. Я наплевала на все, переступила через саму себя. Но ломая волю, я получала удовольствие.
Так неужели мне нравится? Хочется стать его рабыней? Шлюхой? Неужели я неизлечимо больна?
Лучше не искать ответ на такие вопросы.
Я заканчиваю с уборкой и возвращаюсь в свою комнату, буквально сдираю ненавистные кружева, отправляюсь в душ.
