В издевательство над госслужащими внесли свой вклад и Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин и Антон Павлович Чехов. С началом советской эпохи все выдающиеся сатирики клеймят советских бюрократов. И так во всем мире! Там на Западе блистал сатирой на чиновников Франц Кафка. И наши и западные все они вышли из гоголевской шинели. Но миллионы людей в этой шинели остаются каждый рабочий день. Я думаю, что великие писатели не разобрались в жизни и работе скромных служащих и стали писателями, потому, что работа чиновника им не нравилась. Не любили они эту работу!
А те, для кого эта работа и есть жизнь, которые романов не пишут, да и не заводят они романов на работе. Они просто работают.
Павел Петрович Коштяну был настоящим чиновником. Как говорили в советскую пору – служащим. До того, как он поступил на эту работу, может быть, у него были и другие мысли, но после того как он стал работать, он решил работать хорошо. Он вообще был человек основательный и все делал на совесть. Поэтому он стал разбираться в тонкостях чиновной работы.
Правы были Гоголь и Кафка только в том, что работа эта не простая. Иногда неделями нечего делать, а то вдруг за неделю приходится переделать то, что и за год не успеть. А когда сидишь и ждешь – все мысли о повышении по должности и повышение в зарплате или о премии. Тут уж перемываются все косточки, узнаются все тайны и происходят такие наблюдения – что и Шерлоку Холмсу с Эркюлем Пуаро не под силу, даже если они возьмут на подмогу комиссара Мегре.
В понедельник Пал Петрович пришел на работу вовремя. Он всегда приходил вовремя. Опаздывать неприлично, а приходить раньше – зачем? Будут думать, что ты у коллег в столах роешься, чужие записки читаешь или еще что-нибудь такое про тебя придумают.
Курить чиновнику было просто необходимо. Где найти еще такой способ размяться поговорить с людьми из соседних отделов, услышать последние новости. Но курением всего не объяснишь. Только огромный опыт Пал Петровичу позволил уйти с рабочего места так, чтобы никто ничего не заподозрил.
Идти предстояло к Голубкову. Вы бы, дорогой читатель, решили наверняка, что идти следовало бы к референту Брежнева, помощнику Андропова или секретарю Черненко, чтобы узнать о предстоящих перестановках на самом верху власти. Уверяю вас, те ничего бы не сказали коллеге, да еще потом бы настучали куда следует. Пал Петрович как настоящий чиновник знал это. Поэтому он стал пробираться к Голубкову. Так, чтобы никто его не заметил.
– Я в машбюро – бросил он безразличным видом своей подчиненной. Взял какую-то рукописную бумажку и вышел за дверь, плотно закрыв ее за собой, чтобы не видно было в какую сторону он пойдет… Надо было попасть на лестницу и подняться на третий этаж.
На третьем этаже было тихо. Люди здесь ходили редко. Не за чем. Только свои сотрудники. Вот и дверь со скромной табличкой 312. Ни названия, ни фамилии владельца кабинета.
Голубков был самым маленьким чиновник во всем этом громадном здании, набитым народом. Самым маленьким, если не считать секретарш и уборщиц. Должность у него была делопроизводитель. Он готовил те бумаги, которые лично подписывал генеральный секретарь.
Многие прослужили всю жизнь верой и правдой по чиновному ведомству и не знали, что существует такой Голубков, а не то чтобы сказать, который его кабинет.
Пал Петрович мягко открыл высокую дверь.
– Саша, можно к тебе, – с Голубковым они были давно и хорошо знакомы.
