– Да брось, ты! – махнула рукой Наталья. – И тот и другой, словно, в детстве задержались.
– Это правда! Анатолию так точно постоянно нянька нужна, – усмехнулась я.
– А Вадя кроме своих бицепсов-трицепсов ничего знать не хочет. Любит, когда им восхищаются и хвалят. У него и в самом деле отличные природные данные, ты сама видела. Плюс ежедневные тренировки, правильное питание. Химию никакую он из принципа не принимает. Боится, наверно, что мужиком быть перестанет. Со всеми моими подружками романы закрутил, – с горечью проговорила Наталья.
– Из-за этого и развелись? – осторожно спросила я.
– Да, и из-за этого тоже, – ответила тихо Наталья, а потом неожиданно добавила: – Послушай меня, Вера! Я хотела попросить тебя…
Она склонила голову и с силой сжала пальцами ножку фужера:
– Не уезжайте! Я привыкла к Антону и Веане, полюбила их всем сердцем. Это правда. Бог не дал мне своих детей, но дал счастье принять твоих с Толиком, как родных. Так не лишайте меня этой отрады, хотя бы на время вашего отпуска.
Голос ее чуть дрогнул. Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. В ее взгляде читалась искренняя просьба…
– Ладно, посмотрим, – пораженная ее словами сказала я.
В это время послышались голоса детей и Анатолия, возвращавшихся с мероприятия. Пора было идти спать.
Ночью, часа в 3, я вдруг проснулась от громкого лая Креветки. Странно. Обычно она вела себя тихо. Выглянув в окно, я попыталась рассмотреть что-либо в глубине двора, но черная южная ночь не дала мне никаких шансов.
Через минуту внизу сверкнул луч фонарика и раздался голос Натальи:
– Кто там? Креветка! Фу!
После этого лучик заметался по двору – видимо, она направилась к калитке. Собачий лай вдруг внезапно сменился на истошный визг, который мигом пронзил, словно острое лезвие, ночную тишину дома.
– Креветка! Что с тобой? – крикнула Наталья из темноты.
Я быстро оделась, и, взяв с собой телефон в качестве фонарика, спустилась на первый этаж. Там, на крыльце я столкнулась с Анатолием, который тоже только что проснулся. Креветка больше не визжала, да и Наталью тоже не было слышно. Вдвоем, освещая свой путь телефонами, мы двинулись по направлению к раздавшимся в темноте звукам.
– Натали, где ты? – крикнул Анатолий.
– Я здесь, – раздался спокойный голос Натальи со стороны клумбы. Она сидела на земле рядом с кактусами, а вокруг нее, виляя хвостом, бегала Креветка.
– Все живы-здоровы! – успокоилась я. – А то мы уже переволновались.
– Живы, живы. Только я, кажется, руку сломала, – со стоном проговорила Наталья, пытаясь встать.
– Что случилось? – спросила я.
– Наверно, кто-то из отдыхающих заблудился, – сказала Наталья, охнув. – Все хотела светильники здесь поставить, да денег было жалко. Теперь придется.
Я огляделась – и в самом деле, около гостевого корпуса было довольно светло, а возле хозяйского не было ни одного уличного фонаря.
У Натальи оказался перелом предплечья. Пока приехала «скорая» и забрала нас в больницу, прошло около получаса. На дворе все еще было темно. Перелом был настолько сложным, что потребовалась операция, поэтому Наталья осталась в стационаре.
– Вера! Пожалуйста, поливайте помидоры и огурцы на огороде. Он за домом находится, Толик тебе покажет. Не забывайте! Отдыхающие любят у меня овощи прямо с грядки покупать. Надеюсь, теперь ты останешься у нас! – напоследок попросила Наталья, лежа на больничной каталке.
