– И посадил бы? Вот так запросто, знакомого из своей деревни?
– Должность такая. Он от людей отделен погонами. Сам ее выбрал. – Толик, очевидно, не собирался сочувствовать Мите и не любил его.
Толик высадил меня возле дома и уехал будить братана. Я запер в шкаф ружье, прихватил деньжат, и отправился за харчами. Мысленно возвращался в лес, на Варваж, туда, где мы с Толиком осматривали кусок берега, огороженный красной лентой. И, признаться, чем больше я вспоминал отпечатки на песке, тем сильнее ощущал какое-то смутное противоречие в увиденном, которого и сам себе не мог объяснить. Решил отложить разбирательство на потом, поскольку подошел к магазину.
Едва я потянул на себя тяжелую дверь, как не просто увидел глазами, – почувствовал всем своим существом ее, Ромину племянницу! Возле прилавка, в окружении краснокувшинских бабулек, она выглядела точно высокая американка во вьетнамской деревне из голливудского фильма.
– Здравствуйте! – громко сказал я, важно растянув приветствие. Моя краса-девица вместе с бабульками ответила мне, и опустила глаза, спрятав улыбку.
За прилавком стояла жена Хустова Стася, уличенная накануне в рукоприкладстве, худая, жилистая, похожая на Женьку-Джо, что было не удивительно, поскольку она приходилась ему родной сестрой. Главное, что Стася меня сразу узнала и заговорила со мной:
– Здравствуйте! Приехали?
– Здравствуй, Анастасия. Приехал я один пока. Товарищ догоняет. – Я хотел сказать «догоняется», так было бы точнее, но решил не компрометировать Валерика. – Как там Витя поживает?
– Поживает! – с чувством ответила Стася, вкладывая в это слово двойной смысл. Я сделал вид, что не знаю об их семейных разборках. Боковым зрением ловил взгляд Татьяны.
– Надо будет дойти до Вити. У меня к нему дело по его части, по электрике.
Последнее пояснение я сделал на всякий случай, чтобы Стася не думала, что городской ухарь хочет ее мужа, существо вне всякого сомнение невинное, втянуть в какую-нибудь грязную авантюру с девками, пьянкой, а возможно даже и с мордобоем! Я уважаю эксклюзивное право супруги лично охаживать своего благоверного.
К сожалению, от Татьяны меня отделяло несколько бабушек, и влезть без очереди не представлялось никакой возможности. Оказалось, не все еще пропало! Выйдя из магазина, я с радостью обнаружил, что моя девица-краса здесь, никуда не ушла. Стоит и разговаривает с Марией Васильевной, матерью Гоши, человеком, не лишенным чувства юмора.
– О! Привет! – увидела Гошина мама меня. – А где друг? Где шоколадка?
– Здравствуйте, Мария Васильевна! – с удовольствием сказал я, подходя к ней и к Татьяне. Сделал успокаивающий жест рукой, после чего извлек из пакета и протянул ей плитку шоколада. Она засмеялась, принимая угощение.
Это отдельная история. В Бродах, куда мы с Валериком ездили охотиться до Кувшина, был заведен особый порядок на некоторые вещи, а также кое-какие традиции, которые мы решили перенести сюда. Во-первых, никогда не поить местных, не приваживать. Кто-то заходит, – бутылку под стол! У нас сухой закон. Во-вторых, поддерживать отношения с хорошими людьми. В Бродах это были благообразные дедушка с бабушкой Матвеевы, которые переехали потом в Варнавино. Дядя Петя и тетя Тоня вели свое хозяйство, держали скотину, солили грибочки, топили баньку в выходной, – словом, могли встретить гостей. Тете Тоне Валерик привозил всегда шоколадку в подарок, и решил, пусть тут ее «должность» займет Гошина матушка.
