Роман в четыре руки он-лайн - страница 19

В больших редакциях к пишущему корреспонденту прилагается отдельный фотокорреспондент. Но это – в больших, нормальных. В нашей ничего подобного нет. Даже корректора. Зато есть я – универсальный солдат, кор-фотокор в одном флаконе. Работаешь за двоих – получаешь за одного. Оно мне надо? Я подумаю об этом. Завтра. Сегодня мне не до того.

Под самый конец дня, уже под занавес влететь в редакцию. Поругаться, наконец, с главредом, который изуродовал мой текст. А заодно с верстальщицей, отрезавшей на фотке ноги танцовщицам. Она не понимает, чем я возмущаюсь – ведь лица-то остались! Кто-нибудь, отрежьте голову верстальщице! Мне некогда: «после работы» мне ещё бежать на стадион, турнир футбольный освещать. Как будто я фонарь!

Любите ли вы футбол так, как не люблю его я?! Когда уже финальный свисток? Добавленное время?! За что?! Не спорь с судьёй, придурок! Пустите, я домой хочу! Давайте, я забью и разойдёмся?

Мой телефон беззвучно раскалился. Куча пропущенных. Я вам не Троеручица, не Кали – рук у меня две, и в них блокнот и фотоаппарат, равносильный калашу. И с локтя диктофон свисает. Я вредничаю для порядка. Приятно, когда все тебя хотят заполучить. Чтобы пришёл не «кто-то из газеты», а требуют прислать меня: «Она напишет интересно и ничего не переврёт». Приятно, когда поклонники прохода не дают и отсыпают полные горсти комплиментов моему стилю, слогу и так далее. Когда узнают меня даже в капюшоне в полной темноте – и здороваются. И точно так же узнают мои статьи, даже если я их псевдонимом подпишу. А? Что?? Го-о-о-ол!!!

Ну, наконец! Решающий забили. Тащусь домой со страшной силой. Десятый час. За день ни разу не поела, зато кофе лезет из ушей – его мне наливали везде, где я была.

Вот я и дома. К ноуту бегом – скачивать фотки и аудиофайлы, пока нальётся ванна. А между делом постирать и приготовить. Дети волками смотрят. Мама дома не бывает. А когда бывает – сидит за ноутбуком и на позывные не откликается. Статейки строчит, кусая бутерброд и запивая его… кофе, чем же ещё!

Звонят – откройте дверь! А, нет, это мобильный. Одновременно с городским. Кто не умеет разговаривать по-македонски? Приходите. Научу. В одной трубке папа. В другой – менты из нашего отдела полиции. Произошёл разбой, просят приехать. Машину за мной уже выслали. Ясен пень, без меня не раскроют? Да, они знают, сколько времени. Но кто же осветит их беспримерный героизм? «Пап, извини, я убегаю, потом поговорим. Когда потом? Что значит – как обычно? Прости, я знаю, я плохая дочь. Зато корреспондент я бесподобный. Ты будешь мной гордиться! Обещаю!»

Дети… Что – «мама-ты-куда-опять-на-ночь-глядя»? Не надо на меня так смотреть! Работа у меня такая. Ведь нам же надо что-то есть? А может, мать у вас такая ненормальная, всемпомогущая. А куда деваться, если в городе газета есть, а струдников в ней – полтора человека, считая меня? Ложитесь спать, за завтраком пообщаемся.

Сажусь в машину с мигалкой. Привет-привет, я тоже рада, пусть ваша служба будет лёгкой… Глубокой ночью меня возвращают туда, где взяли – к моему к подъезду. Разбойников поймали. Причём тут я? А хрен его знает. Я, кроме всего прочего, ещё и криминальную хронику веду. Мне полагается всё это знать и видеть. Кто сказал, что журналист – безоружный опер? Всё правильно сказал…

На зарплату корреспондента не прожить. Поэтому я делаю статьи и репортажи ещё для двух изданий, как внештатник, параллельно с «основной работой». На самом деле она так только называется. Мой основной доход – снимать корпоративы, свадьбы, юбилеи. Когда такое подворачивается, я за день зарабатываю столько, сколько в редакции за месяц. И да – я не сказала главное: всю нужную аппаратуру для работы, от ноутбука с диктофоном до блокнота с ручкой (включая фотокамеру и объективы), я покупаю за свой счёт. Редакции не до моих рабочих инструментов.