Визг детей режет уши, взрослые кричат и вслух проклинают свою беспомощность. Паника нарастает, словно волна, от которой невозможно укрыться. Это был первый удар. Но никто не сомневается – за ним последует второй, третий…
Новые взрывы сотрясают землю. Страшный гул, словно раскаты грома, доносится отовсюду. И вдруг совсем близко раздаётся грохот, он такой мощный, что на миг заглушает крики детей и ропот толпы, собравшейся на платформе. Кто-то громко восклицает:
– Вход в метро завален! На него обрушились соседние дома!
Эти слова, словно искра, пронеслись сквозь сознание собравшихся здесь нескольких тысяч человек, заставляя многих оцепенеть. Взгляд людей невольно устремляется в сторону тоннеля, словно пытаясь увидеть, что происходит там, за пределами убежища. Но вместо паники вдруг слышится громкий, почти весёлый голос:
– Да и слава богу! Зато теперь сюда не проникнет радиация!
На несколько долгих секунд наступает напряжённая тишина. Только плач детей, прерываемый редкими всхлипываниями, остаётся единственным звуком, от которого невозможно укрыться. Взрослые стоят молча, осмысливая услышанное. Многие из них решают для себя важный вопрос – так ли это хорошо, что вход в метро завален обломками зданий, а может быть, наоборот, это очень плохо? И вот снова начал нарастать шум голосов – это каждый пытается погромче высказать своё мнение по данному поводу.
– Безопаснее стало, кто бы что ни говорил! – настаивает один мужчина, пытаясь всех перекричать.
– А если нас завалит окончательно? А воздух? Как мы тут будем выживать без воздуха?! – слышится женский голос.
Люди начинают спорить, кто-то говорит громче, кто-то пытается перекричать соседей. Постепенно гул от голосов перерастает в настоящую какофонию звуков.
И в этот момент многие обратили внимание на то, что мобильная связь перестала работать. Люди нажимают кнопки гаджетов в тщетной попытке дозвониться до своих родственников и друзей, оставшихся где-то там, на поверхности земли. Но экраны этих электронных устройств лишь равнодушно показывают отсутствие сети. Кто-то вслух выражает надежду, что его близкие успели укрыться в подобных убежищах. Но большинство стоят молча, их лица застывают в болезненной смеси отчаяния и смирения. В каждом взгляде виден страх перед неизвестностью. Несколько тысяч человек остались в неведении о своём самом ближайшем, а тем более отдалённом будущем.
– Нас обязательно найдут и спасут! – неожиданно раздаётся голос пожилой женщины. Она говорит твёрдо, с удивительным спокойствием, словно желая ободрить всех вокруг.
– Ты бы лучше помолчала, дура! – из толпы звучит резкий, полный агрессии голос другой женщины. – Без тебя тошно!
Её слова эхом прокатываются по платформе, вызывая ещё больше злобных осуждений и гневных взглядов. Толпа словно начинает делиться на тех, кто верит в спасение, и тех, кто уже смирился с самым худшим. Каждый звук, каждое движение обостряет атмосферу, превращая её в напряжённую и вязкую, как густой туман.
Несколько тысяч человек остаются в полной изоляции, не зная, что происходит наверху, и не представляя, что ждёт их в ближайшем будущем. Каждое слово, сказанное здесь, на глубине в сотню метров под землёй, кажется важным, как никогда прежде. Многие впадают в отчаяние, начинают лить слёзы и сетовать на несправедливость судьбы, но находятся и такие, кто пытается взять ситуацию под свой контроль.
