Романс для вора - страница 2

Роман оторвался от пива и ответил:

– Конечно, знаю. Кстати, когда оно начнется?

– А завтра и начнется, – сказал Коряга. – Давай часов в одиннадцать?

– Ты что, с ума сошел? – возмутился Роман. – Никакой уважающий себя артист раньше двенадцати не просыпается.

– Слушай, артист, – вмешался Шапиро, – а давай ты завтра будешь уважать не себя, а меня? Я ведь плачу этому кровопийце наличными.

Он кивнул на Корягу.

Тот сделал оскорбленное лицо и сказал:

– Это я кровопийца? Сам ты жаба!

Коряга повернулся к Роману и стал жаловаться, отпихивая руку Шапиро, который пытался ухватить его за мышцу повыше колена:

– Представляешь – я взял с него за пятьсот часов всего лишь по пятьдесят долларов. Это – жалкие двадцать пять тысяч долларов. Вы загребете на этом альбоме в пятьдесят раз больше. А он еще меня кровопийцей обзывает! Жаба!

– Это ты жаба! – возопил Шапиро и наконец ущипнул Корягу, который ойкнул и подскочил. – Ты этих, как их… «Мокрых попок» за десять долларов писал. А с меня полтинник дерешь!

– Так ведь они кто – тупые мокрощелки! А тут – талант, а талант денег стоит.

– Кому денег стоит? – не понял Шапиро.

– Тебе, кому же еще! – засмеялся Коряга.

– Ну ты и жучара, – Шапиро покрутил головой. – Ты случайно не хохол?

– Нет. Натуральный русский. А что?

– А то, что там, где хохол прошел…

– Там тебе, Шапиро, делать нечего, – закончил Коряга. – Но я не хохол, так что не беспокойся. Будешь жить.

– Говорил мне мой покойный папа Самуил Аронович Шапиро, – горестно покачал головой Шапиро, – ты, говорил он, будь с этими гоями поосторожней. Потому что среди них попадаются такие жиды, которым никакой погром не страшен.

– Эй вы, сыны русско-еврейской ассимиляции! – вмешался Роман, смеясь. – Хватит выяснять, кто из вас больший жид. Я жрать хочу!

– Так поехали! – Шапиро развел руками. – Я не понимаю, что мы здесь сидим? Стол в «Астории» заказан, грядка уже наверняка накрыта, так что – по коням! Там и поговорим о дальнейших делах.

– Скорбных, – вставил Коряга.

– Сам ты скорбный, – сказал Шапиро. – Едешь с нами?

– Нет, – с сожалением ответил Коряга, – это у вас, у артистов, жизнь как сало с мармеладом, а мы, труженики звукозаписи…

– Понятно, – прервал его Шапиро, – жажда наживы.

– Она самая, – сказал Коряга и поднялся с дивана. – Так что валите отсюда. Ко мне сейчас артистки приедут. Записываться.

– Артистки? – оживился Роман. – Какие артистки?

– Обыкновенные, – усмехнулся Коряга, – молодые, красивые и с сиськами. А также с прочими атрибутами молодого тела. Но вот только рот им открывать можно только для пения или для чего-нибудь еще… А если позволить им разговаривать, то ты, любитель молодых артисток, первым застрелишься на хрен.

– А о чем мне с ними разговаривать? – удивился Роман. – Они же не для разговоров…

– Давайте, давайте, – Коряга стал делать красноречивые жесты в сторону двери, – вам пора в кабак. О скорбных делах калякать.

– Пошли, Марина, – сказал Шапиро, и блондинка, сидевшая рядом с ним, поднялась с дивана, сексуально разгладив на бедрах короткую юбку.

Первым в дверь прошел Шапиро, и Марина, воспользовавшись тем, что он повернулся к ней спиной, пощекотала пальцем ладонь Романа. Почувствовав это, Роман поймал ее палец и несильно сжал его.

Марина глубоко вздохнула и закатила глаза.

– Что ты вздыхаешь? – поинтересовался Шапиро, не оборачиваясь.

– Утомилась я тут сидеть, – ответила Марина.