– Мне?
Роман смерил рьяного молодого торгаша оценивающим взглядом и, видя, что остальные продавцы, знавшие его, с интересом следят за ситуацией, нахмурился, помял подбородок и ответил:
– Как вам сказать… Там на улице стоит моя машина. Вы не могли бы поменять правое заднее колесо, по-моему, оно слегка спустило. Да, и еще стекла. Протереть стекла. Кстати, у меня дома нужно еще мебель переставить.
Улыбка медленно сползла с лица начинающего бизнесмена, он не нашелся, что ответить, а Роман, подмигнув другим продавцам, добавил:
– И еще почистить ботинки.
Продавец растерянно оглянулся в поисках поддержки, но, увидев довольные улыбающиеся физиономии, понял, что его разыграли.
– Извините, – снова улыбнулся он, – я не знал, что вы постоянный…
– А если бы не постоянный, – ответил Роман, проходя мимо него, как мимо вещи, – то, значит, можно задавать идиотские вопросы?
Подойдя к старшему продавцу, Роман милостиво подал ему руку и сказал:
– Толик, блин! Я сколько раз говорил тебе – береги наш великий и могучий! А ты что?
Толик пожал плечами и ответил:
– А бесполезно. Против течения все равно не попрешь.
– Ага. В канализации тоже течение имеется. И если ты туда попадешь, то, значит, так и будешь плыть, пока тебя не вынесет куда-нибудь в сливную яму?
– Так ведь… Все так разговаривают! – сказал Толик. – И ничего другого вроде уже и не понимают.
– Да уж, – вздохнул Роман, – каких трудов мне стоило отучить тебя говорить: «Что вы хотели»… Вроде отучил, а теперь – «Вам чем-нибудь помочь?»
Роман помолчал и добавил:
– Лингвисты, блин… Ладно. Михаил Александрович у себя?
– Да, – кивнул Толик, – наверху сидит.
Кивнув ему, Роман вошел в дверь с надписью «только для персонала» и стал подниматься по лестнице, ворча под нос:
– Вам чем-нибудь помочь… Уроды! Слышал бы вас Пушкин…
Добравшись до второго этажа, Роман кивнул скучавшему на стуле здоровяку с короткой стрижкой и недобрым лицом, который, узнав его, скупо улыбнулся, и остановился перед белой финской дверью, на которой имелась позолоченная табличка:
«Фирма „Пиксель“. Генеральный директор М. А. Арбузов».
Подмигнув охраннику, а точнее – братку, оберегавшему покой и саму жизнь вора в законе Арбуза, Роман постучал в дверь и прислушался.
– Войдите, – донеслось из кабинета.
Роман толкнул дверь и вошел.
На белом кожаном диване, стоявшем напротив большого телевизора, сидел худощавый мужчина в светлом костюме и черной рубашке. Увидев Романа, он улыбнулся, неторопливо поднялся с дивана и сказал:
– Привет, Ромка!
– Привет, Мишка! – ответил Роман, и они обнялись накрест.
– Присаживайся, – Арбуз гостеприимно повел рукой в сторону дивана. – Чай, кофе, потанцуем?
– Чай, кофе – да, – кивнул Роман, опускаясь на пышные подушки дивана, – а насчет «потанцуем» – нас могут неправильно понять. Особенно твои сотрудники.
– Это точно, – засмеялся Арбуз. – Значит, танцы отменяются.
Он подошел к стеклянному столу, на котором имелись телефоны, компьютер, факс и прочие чудеса оргтехники, и сказал в селектор:
– Танечка, принеси нам чайку и кофейку. И всего другого, что полагается.
– Сию минуту, Михаил Александрович, – нежно пропищал селектор в ответ.
– Ишь ты, – усмехнулся Роман, – «сию минуту»… У Боровика вовсе не так жирно, как у тебя. Он лично, без всяких слуг, достает жалкую бутылку пива из своего ржавого сейфа.
– А вот нечего было в менты идти, – назидательно ответил Арбуз и уселся в просторное министерское кресло с высокой спинкой.
