– Тогда о чем мы вообще спорим? – раздраженно спросил Росс.
– Объясняю. Если ты не готов быть отцом Кормаку, ты можешь уйти сейчас и никогда больше не видеть нас и не разговаривать ни с ним, ни со мной. Но если ты это сделаешь, я не позволю тебе давать ему деньги. Ни на содержание, ни в целевой фонд, ни в качестве пособия. Маку нужен папа, а не твои миллионы.
Россу пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать, он был так расстроен и откровенно взбешен, что не удивился бы, если бы из его ушей действительно пошел пар. Боже милостивый, Кармел была самой неисправимой, несговорчивой и упрямой женщиной, которую он когда-либо встречал. Но прямо сейчас единственное, что он хотел бы сделать, так это поцеловать эти упрямые надутые губки… Отлично, он действительно сходил с ума. Он повернулся к ней спиной и пересек комнату, чтобы посмотреть в окно. Волны разбивались о скалы под ними, вторя его неспокойному настроению. Потрясающе, даже этот чертов пейзаж теперь издевается над ним.
Росс провел пальцами по волосам, пытаясь успокоить дыхание. При таком раскладе ему повезет, если он не поседеет к концу сегодняшнего дня. Кармел загнала его в тупик. Даже если она еще этого не знала.
Потому что, черт возьми, он не мог просто уйти! Не с его гипертрофированным чувством чести. Не после всего, что произошло четыре года назад, – и его проклятой роли в этом. Потому что это действительно сделало бы его таким же монстром, как его отец. Четыре года назад он лишил Кармел О’Риордан невинности. Чтобы усугубить свое преступление, он затем ужасно обошелся с ней, послав то злобное сообщение.
И еще нужно было подумать о мальчике. Беспомощный, невинный ребенок не выбирал эту ситуацию. Единственно приемлемый способ для Росса заключался в том, чтобы обеспечить мальчику – своему сыну – всю поддержку, в которой тот когда-либо мог нуждаться. По крайней мере, в финансовом плане.
Так как же Росс убедит мать своего сына, что не способен быть отцом, что сыну будет намного лучше без него? Росс полагал, что сможет объяснить правду о своем безрадостном детстве. Но он уже достаточно унизил себя за один день тем, что был вынужден поделиться секретами. И он подозревал, что, даже если скажет ей правду о своем воспитании и о том, насколько неподходящим оно сделало Росса для роли отца, этого будет недостаточно. Потому что Кармел О’Риордан оказалась такой же упрямой, как правый хук ее брата. К тому же он не хотел тревожить воспоминания.
Росс выдохнул, изо всех сил пытаясь успокоить своенравные эмоции, бушующие в его животе, и найти выход из тупика. Его взгляд сфокусировался на ритме прибоя, где волны разбивались о скалы внизу, а затем отступали вниз по пляжу маленькой бухты. Весеннее солнце отражалось от воды, зеленая Ирландия покрывала скалы и сады замка яркой листвой.
Несколько гостей со свадьбы толпились у входа в часовню. Взгляд Росса зацепился за маленького ребенка с семейной парой, женщина была беременна. Его сердце успокоилось, усталость и разочарование на мгновение забылись, когда он наблюдал за ребенком, таким активным и беззаботным, бегающим взад-вперед. Рослый рыжий мужчина, который выглядел неуютно в своем костюме, бегал за этим мальчуганом, в то время как женщина заливисто смеялась и находила это чрезвычайно забавным. Он прищурился: подождите минутку, этот мальчик?..
Росс быстро отвернулся от окна, тяжесть в его груди усиливалась. Посмотрев на Кармел, он понял, что она наблюдает за ним с тревогой – словно видит его мысли. И внезапно он понял, что единственным выходом из этого тупика было показать ей, на какие именно эмоции он был способен, а на какие нет. Он мог заниматься сексом. Он не мог взять на себя роль отца.
