" Романтик" - страница 17

- Я тебе верю, - опираясь на его руку, встаю с песка. Не понимаю, почему он вдруг начинает морщится, как от боли? Вроде тело состоит из таких мускулов, для которых и небольшой валун – ерунда, не то, что моя рука вместе с моим весом!

Но он только качает головой и молча идет вперед, ведя меня к отелю.

- Я – Эд, кстати, - бормочет, когда мы уже оказываемся в очень даже таком себе хорошем номере. Не полный шик, но близко к этому!

- Дина, - зачем-то повторяюсь я, и, так и не раздеваясь, просто падаю на постель. Или он такой аккуратист, что сразу же поднявшись, застилает ее, причем так тщательно, или только что поселился, - постель выглядит совсем нетронутой.

На больше мыслей меня не хватает, - я тут же проваливаюсь в сон.

12. 12. Эд.

Эд.

Верит она мне! Ну, - надо же, какое вот прям счастье!

Как? Ну- вот как??? В то, что приставать не буду и помощь предлагаю от чистого сердца – так нет, сомневается и еще смотрит так, со злым прищуром, как будто я маньяк какой-нибудь! А вот в то, что не по женщинам, - так сразу, с первого же слова!

Это просто охренительно, - и чем я только заслужил такое « доверие»?

После этого у меня напрочь отобьется желание кому-то помогать, вот честное слово! Ты к ней со всей человечностью, а тебе еще и в самое дорогое плюют!

Злюсь, хотя, в сущности, это одновременно и смешно. Видела бы она моих змеек. До сих пор, наверное, так и спят там в номере, сплетаясь волосами. Черное и белое. Инь и Ян. И вот свой Ян я бы показал ей в действии, чтобы не была такой доверчивой ко всякой херне!

Вот прямо даже и клокочет все внутри. Что я там говорил о гармонии?

Хотя, долго на нее злиться все равно не получается. Напуганная уставшая девочка. Ну, - что с нее взять?

Когда Дина мгновенно засыпает, только коснувшись спиной моей неразобранной постели, мне даже начинает где-то становится стыдно за эти мысли. Тьфу, тьфу, тьфу, и чур меня десять раз налево! Стыд – это совсем не то качество, которым я собираюсь обзаводиться!!! Таких подарков мне на день рождения на хрен не надо! Ни на двадцать лет, ни на сто пятьдесят! А жить я собираюсь долго, - говорят, кого любят женщины, того любит и сама жизнь! И счастливо, - а стыд и счастье – понятия взаимоисключающие!

Еще раз полюбовавшись своим морским подарком, начинаю замечать в ней новые грани. Сочные губы – натуральные, явно без силикона и краски. Но просто удивительного темного оттенка. Как спелая черешня. Белоснежная кожа, - у рыжих она удивительно нежная.

Рука сама тянется к лицу, прикасаясь к губам. Упругие и одновременно мягкие, - мой рот даже непроизвольно дергается от мгновенно накатившего желания попробовать , какие они на вкус. И на ощупь языком и губами…

Скольжу рукой ниже, кожа – просто чистый шелк! Нежная, гладкая, вот скользил бы и скользил по ней, прямо как по воде руками, - чем больше ощущаешь, тем больше хочется еще.

И, главное, - ни одной веснушки, что совсем странно. Потому что волосы у нее, кажется, тоже натуральные.

Сам себе поражаюсь, - нет во мне сейчас почему-то того самого привычного желания, которое начинается с резкой вспышки страсти. Скорее – какое-то странное восхищение исследователя, который знакомится, изучает, пробует на ощупь и на вкус. И увлекается так, что забывает обо всем остальном мире…

И хочется все больше и больше. Попробовать, какая на вкус кожа у нее за ухом. Провести пальцами под этими вздымающимися полушариями, которые выглядывают из выреза сарафана. Почувствовать, как медленно и плавно они подымаются и опускаются вниз под руками, ощутить их упругость. Узнать ее стон и как покраснеет ее сосок, если к нему прикоснуться сначала легонько, будоража внизу ее живота спящие до поры бабочки, - а они вспорхнут, обязательно вспорхнут, нужно только найти подход, - и потом втянуть его в себя, ловя руками страсть изгибающегося тела.